Начало

С утра я был в хорошем настроении. По дороге на работу видел двух представительниц слабого пола, под взглядами которых смешался и почувствовал, как стало учащённо биться сердце. Первая — юная невеста моего одногоршечника Сергея Гавриченко, которая, видимо, никогда не станет его женой. Вторая — актриса, ехавшая в вагоне метро вместе с неизвестным мне режиссёром.

Блеск прекрасных женских глаз, как солнечный свет, рождает в моём сердце радость. Любовь — вот та энергия, которая заменит атомную. Любовь всё пробьёт, всё победит, всех накормит и согреет.

Пришёл на работу весёлым, несмотря на то, что погода паршивая. Но ненадолго меня хватило. Вид серых туч, вид хмурых лиц с глазами приговорённых к расстрелу и не надеющихся на помилование сделали своё дело. Улыбка с моих губ соскользнула и ушла в небытие. Ходил к Сане в гараж, разговаривали о жизни. Ходил на Лабораторный корпус, работал. А больше всего ходил по магазинам. Булочная, аптека (рубль Ольге отдал), продуктовый, универмаг на Кутузовском и опять продуктовый, аптека, булочная. Весь день прошёл в напряжении. Все знают, что я со дня на день должен сдавать экзамены. И у каждого в глазах читается напутствие: «Чтоб ты провалился». Видимо, от этого и ушла радость из моего сердца. Работать с людьми, ни один из которых тебе не желает добра — страшно. Впрочем, они и себе добра не желают и от этого мучаются ещё сильнее, чем я в их обществе. Возможно, всё это только моя мнительность, а на самом деле всё совсем не так.

Борька из отпуска вернётся только в пятницу, а пока я один. После работы поехал в студию-МХАТ. Там народ толпится у ворот и всё закрыто. Всех выгоняют — поздно приехал. Вообще-то это не запланированный мой визит. Завтра хочу съездить в Щепкинское училище. По дороге сделал доброе дело. Нёс незнакомой мне бабушке, по её жаркой просьбе, тяжёлый чемодан и посадил её в электричку. Нёс без особого желания, от этого перед собой потом стало неловко, — получается, не готов я пока к добрым делам. Домой возвращался под дождём. Очень уж сильно он зарядил. Третий день, не переставая, льёт. У отца вчера был день рождения, а мы с Маринкой даже не вспомнили об этом, не поздравили его. Поздравили сегодня. Приехала мама с дачи усталая, но счастливая. Повторял монолог Сатина и стихи.

26 мая 1987 года, вторник

С утра шёл дождь и дул холодный ветер, — не самая комфортная погода для последнего весеннего месяца. На работе с горя запили. Я ходил на Лабораторный, помогал строителям. Ходил в магазины и всё под дождём. В магазине встретил Таню с подругой, была очень красива. Но поговорить не получилось. В магазине со мной заговорил дед, сказал, что ему восемьдесят три года, он всю жизнь работал на оборону и фамилия его Ковалёв. Интересный дед с нестандартными умозаключениями. Похвалил меня, сказал, что хорошо выгляжу в свои двадцать лет и молодец, что не курю.

У пьяного Толи я отпросился на прослушивания в Театральное училище. Сегодня в Щепкинском отборочные консультации в шестнадцать часов. Приехал к шестнадцати тридцати — народа человек пятьсот. Все сбились в одну очередь и гудят, как встревоженные пчёлы. Встретил знакомую девушку. Во всех театральных вузах учатся знакомые, а мне всё не везёт. Она обрадовалась встрече и принялась меня расспрашивать. Я ей холодно отвечал, а потом и вовсе попрощался с ней и поехал на работу. На работе должно было состояться открытое партийное собрание. Приехав в срок, повидался с Колей и чуть побыв на собрании, уехал.

Приехал домой, поел и сразу стало клонить ко сну. В девять вечера пошёл на разминку. Бег на месте, комплекс физических упражнений и куда сон делся. Смотрел телеспектакль «Анонимка», о котором рассказывал Леонид Броневой на творческом вечере. Он, действительно, неплохо играет. После программы «Время» фильм «Неудобный человек». Не досмотрев минут десять-пятнадцать, я отправился к себе, чтобы повторить трижды повторенный материал.

Главная моя беда опять голос, да и то, что я не могу читать от себя, не верю в то, что говорю и это чувствую я сам, почувствуют и те, кто станет меня слушать. От этого и голос барахлит, связки напрягаются. В армии был замполит части с осипшим голосом, потому что не верил в то, что произносил. А мне нужно заболеть материалом, вжиться в него, чтобы выученные слова стали моими. Этого нет. А без этого провал! Крах! Кого я обманываю? Меня опять погонят в шею! В комнате холодно, северная сторона, батареи отключены. Ночью обещали ноль градусов. Буду мёрзнуть.

27 мая 1987 года, среда

Утром застал на работе Максимыча, он дрожал, находясь в похмельном синдроме и за неимением спирта пил чифирь. Толи не было, мы с Колей сварили сосиски и плотно позавтракали. Весь день занимались разгадыванием кроссвордов. Я не любитель этого дела, скорее противник. А тут пришлось принять участие. В магазине купил кефир и калорийные булки и этим пообедал, как собственно, и все остальные.