Начало

— У ордена святого Иоанна, он же Мальтийский орден, тоже были нелегкие времена. Мальтийцев пытался разогнать Наполеон. Но российский император Павел I предоставил большинству госпитальеров убежище в Санкт-Петербурге и взял орден под свое покровительство. Эти беглые госпитальеры избрали Павла I великим магистром ордена. А в 1799 году Павел I подписал Указ о включении в состав российского герба мальтийских креста и короны. Павла вскоре убили, а орден остался. Мальтийский крест позже выкинет из российского государственного герба Александр I. Но при этом чуть раньше в качестве награды был учрежден георгиевский крест, по образцу того же мальтийского креста. Сегодня Мальтийский орден процветает и представляет собой тайную организацию и загадочное псевдогосударство. Орден признан Организацией Объединенных Наций и имеет при ней особый статус наблюдателя.

— Это, очевидно, и называется итальянской мафией, а наивный дон Корлеоне всего лишь фикция? — пробормотал я вполголоса. — Иезуиты также с орденом госпитальеров тоже были тесно связаны?

— Иезуиты к тому времени проникли и в инквизицию, и во все ордена. Если вы хотите побольше узнать об истории Общества Иисуса и ордена Мальты, то вам следовало бы отправиться в Кельн. Там крупнейший в Европе архив с множеством малоизученных старинных документов. На рубеже девятнадцатого века у иезуитов, как и у мальтийцев, были все шансы уйти в небытие. Но и тех, и других за каким-то дьяволом спасла Россия, — девушка как-то тяжело вздохнула.

— Причина этого мне тоже не слишком понятна. Кстати, сейчас в России вновь аккредитован полномочный посол Мальтийского ордена, а иезуиты появились еще раньше. Мне это показалось странным. Ведь в свое время даже русский поэт Тютчев писал, что далеко не только враги христианской веры питали к ордену Общества Иисуса ожесточенную и непреодолимую ненависть, но и наиболее искренние и преданные своей церкви католики относились к иезуитам не лучше. А православные тем более их всегда недолюбливали.

— Эти ордена — Абсолютное Зло. Зря русские их пригрели. Теперь России эту ошибку придется искупать долго, — художница пристально посмотрела мне в глаза. Затем она вдруг снова улыбнулась, сняла с головы фиолетовый платок, повязала его мне на рукав и быстро ушла в соседнюю галерею. Я удивленно взглянул на Алика.

— Фиолетовый, даже, скорее, пурпурный платок, — хмуро бросил Алик, проводив девушку взглядом. — Знак элевсинских мистерий.

— Да брось ты, при чем здесь древние таинства?

— На руку пурпурную ткань повязывали мистам, то есть посвящаемым в таинство, — глухо пробурчал Алик.

— А кто тогда носил пурпурные повязки на голове?

— Жрецы Элевсина, — серьезно ответил Алик и пошел к выходу.

Я отошел от алтаря и заглянул в соседнюю галерею. Девушки там уже не было.

Глава 14 Загадка Баргера

Мы вернулись в отель, забрали вещи и сели в машину.

— Куда? — спросил Алик.

— В Кельн, — ответил я, выезжая со стоянки. — Последуем совету художницы.

— Уложимся часов в пять, наверное, — заметил Алик. — Только вот архив все равно будет уже закрыт. Давай лучше переночуем в Страсбурге, все равно нам по дороге, а в Кельн поедем с утра?

— Что ж, мы ничего от этого не потеряем, — согласился я. — Полагаю, хочешь проникнуться страсбургской атмосферой для продолжения своего романа?

— Не без того, — не стал скрывать своих побуждений Алик. — Мне не довелось побывать в этом городе. А ведь именно там происходили неистовые пляски Витта, когда толпы обезумевших от отравления спорыньей граждан плясали на улицах и не могли остановиться, пока не падали замертво.

— Я читал, что такие сумасшедшие пляски проходили во множестве городов еще в конце средних веков. Страсбург здесь ничем не выделяется на фоне Меца, Утрехта, Гента или того же Кельна, куда мы все равно едем. Просто случайность, что Страсбург стал более известен в этой связи. Ровно как и отравленные спорыньей «ведьмы» в Сейлеме стали широко известны публике лишь из-за того, что этот мелкий и рядовой по европейским меркам судебный процесс прошел в Америке, а не в Европе.