Читаем Начало. Дневник помощника прокурора полностью

Примчался в контору к 15-00. Шеф в гордом одиночестве сидел в своём кабинете. Дежурил. Я в городе отметился, - говорит, - так что Вы долго не засиживайтесь, посидите часика четыре, и домой!

Вариант вполне приемлем. Засел за жалобы. Отписал немного. Много времени занял Леншин (отказ, заключение, сопроводиловки, ответ). В 18-40 отчалил, благо Нинка ещё с вёдрами возилась. Ключи по договорённости с Татьяной Ильиничной спрятал в дверной щели каморки, расположенной под лестницей чёрного хода. Она должна меня сменить в 22-00.


10.05.1983


С утра приём. Явились пять человек. У Игоря Яковлевича – флюс. Исхудал, бедняга. Татьяна Ильинична, по её словам, заявилась на дежурство в первом часу ночи.

Заглянул шеф. Зайдите, всё – таки, - говорит, – к Авилову, часикам к 13-00. А вскоре и сам Авилов позвонил. С этим приёмом я завозился и опоздал к нему на 30 мин.

Начал он с того, что не знает, можно ли прокурорского работника выбрать в заседатели. План был таков – выбрать меня народным заседателем, назначить и.о. судьи (до выборов), а там уже судьёй. Я почувствовал, что база для отступления есть. В общем, поговорили, и я отказался. Доложился шефу. Основной упор сделал на заседателе -прокуроре. Шеф кивал, кивал, обещал перезвонить Авилову.

У Станислава Семёновича, видимо, что-то онкологическое. Хороший мужик (меня на его место тянут).

Я засел за жалобы. Собралась их туча. Часикам к 18-00 отволок Игорю Яковлевичу увесистую папку.

Лидия Михайловна (ЦДЛ) заболела. С Кавказом гулять некому, вот, я и соскочил пораньше. Собачья радость.


11.05.1983


Притащили жалобы с машинки. Пока туда, пока сюда, на часах 11-00. Прошёл 150-ю жалобу. Потом направился в РОНО. Там ни заведующего, ни замов. Все будут на месте после обеда. Направился в суд.

За 1983 г. выискал четыре гражданских дела по искам граждан к организациям, не обеспечившим сохранность их имущества (шапок, дублёнок и т.п.). Это, как минимум, четыре кражи из гардероба. Заодно посмотрел гражданскую текучку – разводы, сгоревшие телевизоры, иски к комиссионным магазинам, продавшим некачественный товар (в основном, кожаные пальто, - эксперт даёт, что много самодельных).

Попил чаю с Лидией Георгиевной. Угощали засохшим куличом. Ей сказали, что Авилов о том, что я отказываюсь от судейской должности, догадался вчера по смыслу моих слов.

Вновь зашёл в РОНО. Безрезультатно. В 16-00 у прокурора инструктаж. Собрались участковые и мы. Дружинники не пришли.

Разбились по парам. Я и Людмила Анатольевна получили дом на ул. Стопани и участкового Смыкалова (46 о/м) в придачу. Но шефу, а он тоже двинул на это мероприятие, участкового не хватило, вот, он к нашей компании и присоединился.

В нашем доме, выселенном, согласно данным РЖУ, всё в порядке. Потащились на участок шефа. Там хуже. Выселенные квартиры заселены. Выявили одного милиционера, прописанного в общежитии, но живущего в выселенном доме, и одну квартиру, где таким же образом живёт техник-смотритель ЖЭКа. Этот техник перед нашим приходом даже опечатал свою дверь, но газеты за 09 мая 1983 г. с окна не убрал. И на кухне детские распашонки висят. Сквозь окно видно.

В общем, безобразий много с жилищным фондом. За эти квартиры никто, естественно, не платит (вода, газ, отопление и т.п.). Шеф держал себя прекрасно. Только, вот, разговаривал длинно. Разошлись в 19-30.


12.05.1983


Обработал почту с машинки. Плюс пять жалоб. Пришёл Лаврухин (29 о/м) за отсрочкой. Вся контора отписывает справку по вчерашнему рейду. Игорь Яковлевич насобирал штук пять милиционеров, живущих в выселенных квартирах без прописки. Для написания общей справки все бумаги выдали Сапожкову. По отдельному требованию допросил Авербаха (СО РУВД).

Поехал в компании с Лаврухиным в 29/м. Зашёл на Бауманский рынок. Редиска – 40 коп. пучок, петрушка – 25 коп. Ходил-ходил, нашёл редиску за 35 коп., а петрушку за 15 коп. Купил два пучка редиски и два пучка петрушки, всего – 1 руб.

 В 29 о/м нашёл материал в отношении своего жалобщика (м/хулиганство). Зашёл в м/вытрезвитель. Жалобщика препроводили в 29 о/м из м/вытрезвителя, штрафанули на 20 руб., плюс 25 руб. за обслуживание. Да украли из носка 80 руб.

Поговорил с начальником. Чёрный утверждает, что сам присутствовал при раздевании этого клиента. Всё было в порядке. Даже объяснение мне написал. Ещё я получил объяснение у дежурного и одного мента из раздевавших. Жалобщик, между прочим, сам бывший мент, а теперь таксист. Придётся вызывать дружинников.

Успел к обеду в контору. Рыбный день, однако.

После обеда пошёл в овощной магазин за капустой. Мимо кассы. Купил карту Московской области, посмотрел, где дают дачные участки – возле рязанского города Михайлов. Ужас.

Зашёл в прокуратуру Калининского района за Колдаевым. Прошлись немного по бульварам, и я двинул в РОНО. Минут двадцать ожидания, и я оказался у цели – в кабинете зам зава. В этом году обнесли два детских сада, да в школе спёрли старый телевизор.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное