Начало гражданской войны

Какая-то — все равно какая, но армия, составленная из русских людей на северной границе войска Донского, была необходимо нужна атаману в виду крайнего утомления донских казаков, решительного отказа их бороться и спасать Россию в полном одиночестве и, наконец, ввиду усиления напора большевиков с севера.

Атаману предложили организацию, подготовленную в Киеве союзом «Наша родина», предложили средства на эту армию. Атаман просил генерала Деникина взять на себя организацию и руководство этой армией, снова и снова указывая ему, что обстановка повелительно требует переноса центра тяжести операций от окраин к середине и выдвижения на главный операционный путь Харьков — Москва. Переговоры велись с М.М. Драгомировым, которому атаман при проезде его через Новочеркасск предложил занять место начальника штаба этой армии, которая получила название южной армии с подчинением ее генералу Деникину. На место командующего этой армией предполагалось пригласить генерала Щербачева или генерала Н.И. Иванова.

Генерал М.М. Драгомиров сказал, что раньше, нежели ответить, он должен съездить в Екатеринодар.: Из Екатеринодара он привез категорический отказ. Без чувства гадливого пренебрежения он, не мог говорить о южной армии.

— Это немецкая затея!.. Это делается на немецкие деньги лишь для того, чтобы помешать работе добровольческой армии. Эта армия создается не на пользу, а во вред России ее заклятыми врагами немцами…

Напрасно атаман доказывал ему, что армия будет обеспечена деньгами, которые дает на нее гетман, что гетман дает деньги потому, что он лично заинтересован в том, чтобы границы Украины были защищены от большевиков, что кроме того деньги дадут русские банки и войско Донское. Генерал Драгомиров получил категорическое приказание в Екатеринодаре отказаться от этой армии, и отказался.

Вести переговоры с генералом Щербачевым не удалось, и атаман остановился на бывшем главнокомандующем юго-западным фронтом и герое Львова и Перемышля генерале от артиллерии Н.И. Иванове. Генерал Иванов проживал в бедности в Новочеркасске без всякого дела. Скромный и благородный, он постоянно отказывался от всякой помощи от атамана, и атаману приходилось ему помогать тайно. Пережитые им в Петербурге и Киеве страшные потрясения и оскорбления от солдат, которых он так любил, а вместе с тем и немолодые уже его годы, отозвались на нем и несколько расстроили его умственные способности. Он сильно ослабел. Но он был знамя, к которому охотно шли офицеры. Он пользовался репутацией и был в действительности безупречно честным человеком и стоял вне политики. Однако и он не решался взять на себя этот пост без переговоров в Екатеринодаре с генералом Деникиным. Из Екатеринодара он приехал сумрачный и недовольный. Видимо сильно его расстроили тамошние политики, но командовать армией согласился.

— Я об одном прошу, чтобы пока что, — сказал он атаману, — армия была подчинена командующему донской армией и вам. Святославу Варламовичу (Денисову) и вам я верю. Это — русское дело и отказываться от него грех. По мере сил моих буду работать. А там — не судите строго. Времена-то нынче не те.

Начальником штаба он взял себе энергичного, талантливого, но немного суетливого генерала П.И. Залесского. Армию предполагалось составить из трех корпусов: Воронежского, формируемого союзом «Наша родина» из Киева, Саратовского, формируемого из саратовских крестьян-беженцев полковником генерального штаба Манакиным, и Астраханского, возглавляемого астраханским атаманом князем Тундутовым. Впоследствии предполагалось каждый корпус развернуть в армию и создать южный фронт, в который должна была влиться донская армия. Но эти широкие замыслы не удались, потому что с самого начала в южную армию вмешалась политика, и армия эта была не народной, а политической, и как ни боролся с этим атаман и Н.И. Иванов, им не удалось исправить ошибки, положенные в самом начале организации.

Атаман принял готовый материал для создания южной армии, но материал этот оказался гнилым, и армия распалась, ничего для России не давши.

Союз «Наша родина» был чисто монархической организацией. Во главе его стоял опытный и ловкий общественный деятель, г. Акацатов. И он и члены союза хотели, чтобы армия вела Россию к старому порядку и восстановлению монархии хотя бы насильственным путем. Еще армия не существовала, и только между крупными земельными собственниками и монархическими организациями собирались на нее деньги, как уже около нее сплеталась политическая интрига, и каждый старался использовать ее для политических целей. Проживавший в это время в Харькове бывший командир III кавалерийского корпуса гр. Келлер, рыцарь, оставшийся безупречно верным государю и непоколебимо преданный идее монархии, писал еще 9 октября, то-есть до свидания атамана с гетманом, следующее относительно этой армии атаману: