Начало конца

Рядом с дежуркой (такой же, как и наверху) было небольшое помещение с металлическими шкафчиками вдоль стен и скамьями в центре, где состав смены переоделся в форму. Получив у дежурного по нижнему уровню табельное оружие, они, в сопровождении помощника дежурного, прошли по тесному, освещённому зарешёченными жёлтыми плафонами коридору. Через ещё одну гермодверь попали в железобетонную трубу тоннеля, где на утопленных в пол рельсах стояла электродрезина. Вдоль стен бетонной трубы тоннеля тянулись уложенные в специальные держатели кабели и трубы разных калибров с прикреплёнными к ним табличками с малопонятными трафаретными надписями.

Смена разместилась на пластиковых сиденьях, помощник дежурного — чернявый лейтенант с серьёзным лицом, отключил кабель подзарядки аккумуляторов, и занял своё место у пульта управления тележкой. Впереди были ещё два с половиной километра тоннеля…

…Монотонно гудя электродвигателем, дрезина бодро бежала по игрушечным рельсам. Горящие жёлтым светом плафоны проносились навстречу по потолку бетонной трубы над головами пассажиров. Когда до конечного пункта оставалось около сотни метров, дрезина сбросила скорость, проскочила развилку и вошла в затяжной поворот. Впереди показался выход из бетонной трубы, блестевший ярким, почти дневным светом. Это была станция.

Дрезина вкатилась в помещение с низким — около двух с половиной метров от бетонного пола — потолком. Зал станции — прямоугольного помещения примерно сорока метров в длину и пятнадцати в ширину — освещали яркие люминесцентные лампы дневного света. Шесть квадратных колонн — три справа и три слева от утопленной в бетонный пол узкоколейки — подпирали тяжёлый потолок. На станции было восемь гермодверей, подобных той, через которую и они попали в тоннель, — по четыре слева и справа. В дальнем конце зала узкоколейка снова ныряла в бетонную трубу, которая плавно заворачивала вниз и влево.

В командный пункт «Рябина-17» вёл короткий коридор, начинавшийся сразу за первой дверью слева. Другие двери вели в помещения отдыхающей смены, столовую и склад НЗ, которые также соединялись с командным пунктом. За дверями справа располагались аварийная генераторная и системы жизнеобеспечения, а также резервуар с водой — всё для автономного функционирования комплекса в течение одного месяца.

Им оставалось пройти всего ничего — несколько метров по коридору, за которым центр управления, когда по полу пробежала лёгкая дрожь. Гражданский, возможно, принял бы это за землетрясение, но ни Скворцов, ни его товарищи так не подумали. Они тотчас всё поняли: это был множественный запуск. Запуск командных ракет системы «Периметр»…

В общих чертах задача «Периметра» к тому времени была известна любому интересовавшемуся вопросами ядерного вооружения. Из Интернета можно было узнать немало интересных, порой противоречивых сведений, из всей массы которых выделялось главное: система эта раньше, ещё при СССР, существовала. Во времена Холодной Войны американская пропаганда даже дала «Периметру» несколько пафосно-зловещих названий, среди которых были «Dead Hand» и «Машина Судного Дня». Главным предназначением этой самой «машины», по мнению американских экспертов, было полное уничтожение жизни на планете во славу коммунизма. Но потом наступил 1991 год, СССР не стало и о «Периметре» на время забыли. С появлением же Интернета внимание к этой системе возобновилось, но уже не с подачи ангажированных СМИ, а из искренней любознательности интернет-пользователей. Отметая в сторону всякий параноидальный бред, коего в Сети было предостаточно, о «Периметре» можно было сказать следующее: система эта в действительности была и предназначалась она для гарантированного ответного удара по стране-агрессору в случае уничтожения Верховного Главнокомандующего и Генерального Штаба. Даже если приказ от высших звеньев не поступал, система была способна нанести ответный удар самостоятельно, без участия человека. Это и был главный фактор сдерживания.

КП «Рябина-17»был одним из десяти объектов системы «Периметр» оставшихся на территории Российской Федерации после развала Союза.

…Когда Скворцов с товарищами влетели в помещение командного пункта, начальник сменяемой смены майор Белогоров стоял, склонившись над интерактивным рабочим столом — развёрнутым сенсорным экраном два на два метра и толщиной в сантиметр, лежавшем на металлическом столе, вполне обычном, сделанном ещё в прошлом веке. В ярком освещении были заметны проступившие на висках и шее майора капельки пота.

В помещении было тихо. Весь состав смены находился на своих местах и скупыми нервными движениями напоминал роботов. Лица офицеров были бледны.

— Что случилось, Андрей? Почему ушли ракеты? — спросил сходу майора Скворцов.

— Началось, Володя… — ответил Белогоров.

Это был короткий и исчерпывающий ответ. В голове капитана как будто щёлкнул тумблер: всё происходившее стало как на экране… или даже в виртуальной игре-симуляторе: раздражитель — анализ — вывод — действие.

— Кто начал первым… они, или?..