Начало конца

Эта мысль так его радовала, что он уже не жалел о том, что его выгнали. Зачем ему теперь эта учёба и последующая работа рефом, если он будет получать в месяц больше денег, чем даже рефовские начальники? Причём напрягаться при этом особо не будет, местная блатная молодёжь его знает и, если кресты скажут, что приехали к нему, трогать их не будут.

Наконец по пути попались кусты возле высокого забора, и Витала сразу направился к ним. Руки так сильно чесались пересчитать деньги, что дальше терпеть он не смог. Лихорадочно, почти дрожащими руками посчитав такие приятные на ощупь купюры и выяснив, что он разбогател сегодня на шестьсот шестьдесят пять рублей, он расплылся в улыбке и вышел из кустов счастливым человеком. Вчера он приехал с пятки, где хотел втариться немного на зиму пластилином, а получилось, что втарился и пластиком, да ещё и травы пару мешков сухой заготовил. Наркобарыги попались, «помогли». А сегодня обеспечил свою жизнь минимум до армии. В общем, жизнь удалась.

– Ты чё такой довольный? – спросил его друг Жека Филиппов, по кличке Филипп, когда он с улыбкой до ушей пришёл на автовокзал, где они постоянно собирались с друзьями.

– Да так, настроение просто, – уклончиво ответил Витала, решив не рассказывать о своих успехах. – Пойдём на погреб, посидим, пожрём.

– Надо сначала лэвэшек срубить. Хули туда с пустыми карманами идти? – рассудительно заметил ещё один из его друзей, по прозвищу Гусь, втаривая папиросу химкой.

– А вы чё, ещё не срубили ничё, что ли? – с насмешкой спросил Витала, оглядывая с улыбкой всех сидящих по кругу пацанов. – И химку ещё в сезон курите. Чё, на пятку впадляк съездить, пластику пошоркать?

В его голосе вместе с насмешкой звучал явный упрёк, что не очень понравилось его друзьям, которым, в отличие от него, не так подфартило. Один из них, по кличке Гера, уже хотел было сказать что-то, и даже сделал такое язвительное лицо для своих слов. Но Витала его опередил, достав из кармана приличный шарик пластилина и отщипнув крапаль, дал его как раз Гере.

– Втарь пару косяков, уберите пока эту химку, – пафосно сказал Витала, ещё раз оглядев всех. – Так чё, все пустые, что ли?

– Да мы только пришли недавно, ещё не успели никого бомбануть, – оправдательно сказал за всех Гера. Его лицо при появлении пластилина сразу изменилось, и он довольно крапалил пластик. – Филиппу вон только кроссы сняли.

Витала посмотрел на новые кроссовки Филиппа и поднял на него взгляд.

– Я щас возле теремка такие кроссы видел… как раз на тебя, на липучках, не то, что это фуфло. И кресты там стоят, зашуганные оба.

– Это вот один маленький, другой длинный которые? = спросил, подняв голову, Гера. – Да на х…й они нужны, я их видел. Там порванные кроссы, их даже Хомяк с Елахом Лысым брать не стали.

– Они здесь, что ли? – спросил Витала.

– Да, вон возле касс трутся, – как-то недовольно сказал Филипп. – Там в очереди один крест стоит, в кроссах. Тоже на липах. Они его вылепить хотят.

По его голосу Витала понял, что Филипп сам хотел снять себе эти кроссовки, но его опередили. Автовокзал был одним из немногих мест в городе, где почти все снующие вокруг люди были из соседних посёлков или деревень. И сюда частенько наведывались городские блатари, чтобы поменяться с кем-нибудь из приезжих обувью или одеждой, а то и деньгами разжиться. Это называлось «бомбить крестов», и те, кто шёл сюда приодеться, надевали на себя самые плохие из своих вещей или обуви; потому что голыми ограбленных почти никто бросал, чтобы не бежали в милицию. Все просто переодевались или переобувались с ними. Хомяк и Лысый тоже иногда приходили сюда подлататься, и сейчас, по всей видимости, опередили опоздавших на «работу» пацанов и первыми положили глаз на модные кроссовки.

– Чё-то они часто стали наведываться сюда, постоянно нас опережают, – подлил масла в огонь Гусь. – Вчера только были здесь. Мы не успели подойти к крестам, как их уже Хома с Елахом прихватили. Ты где вчера был, кстати, Витала?

– На пятку ездил, – кивнул тот на втариваемый Герой пластилин.

– А-а, а мы тоже хотели поехать, да тут артёмовские попались, мы у них сумку травы забрали. Они как раз с Лучков ехали. Мы думали это кресты, подходим, спрашиваем: «Вы откуда». Они: «С Артёма», ну…

– Родя, кстати, тоже в Лучки сёдня поехал, с Лёсом, – перебил его Гера. – Надо было спросить вчера у этих артёмовских, на какой они там пятке были, а то там кресты на речке народ гоняют с обрезами.

– Да не на речке, а на птичнике они охраняют, – блеснул своими познаниями Филипп. – Варыч приехал оттуда недавно, рассказывал.

– Да х…й его знает, – с сомнением покачал головой Гера. – Клёпа тоже недавно ездил, говорит, что на речке.

– А Родя с Лёсом на какую поехали? – спросил Витала.

– Да они на линию постоянно ездят, там никто не охранял никогда, – ответил Филипп.

– Это вот вдоль железки которая идёт? Так её уже заголячили на х…й всю, там нет ничё. Я ещё с неделю назад там был, как с лагеря выгнали, – сказал Витала, принимая от Геры втаренную папиросу и прикуривая её.