Читаем Начало конца полностью

– В руке? – подняв напёрсток, спросил Витала, которому уже показывали принцип этой игры. – А ну покажи, как ты его обратно положить сможешь.

– Ложить-то я не буду, я тебе покажу просто, что он там, – сказал Слава и приподнял напёрсток, из-под которого выкатился шарик. Даже знаючи, увидеть подкладку было нельзя, по крайней мере, никто из сидящих вокруг парней этого не заметил.

– Не по-онял, – удивлённо протянул Кравец, до этого ни разу не видевший игру в напёрстки. – А ну ещё раз.

Слава стал крутить ещё раз, показывая сидящим с открытыми ртами Кравцу и Дону своё мастерство. А Витала задумался. Он вспоминал, что когда те гастролёры приезжали к ним на рынок, ставки у них были по пятьдесят рублей. Иногда напёрсточник даже предлагал угадать из двух оставшихся напёрстков за сто рублей, и попадались многие, кто приезжал купить что-то на барахолке или даже на авторынке. Этим летом он ни разу их не видел, и можно было попробовать запустить туда Славу, дав ему в помощь кого-нибудь„кто будет «угадывать» и выигрывать у него.

– Ладно, – сказал Витала. – Как губа твоя пройдёт, попробуем. Тебя как раз там никто не знает.

Он поднялся, дав понять Славе, что вопрос решён, и прошёлся по этому кабинету-кинозалу. Кравец, не веря своим глазам, продолжал восторгаться заколдованным шариком, как ребёнок. А Родя встал и, подойдя вплотную к Витале, тихо произнёс.

– Я здесь долго не выдержу, бля буду. Убью кого-нибудь точно:

– Чё случилось? – озабоченно спросил Витала, вспомнив, что он даже не поинтересовался у Лёса с Родей, как они наводили тут порядок. – Узнал кто-то из тех, кого долбили тут тогда?

– Да не, – махнул рукой Родя и отвернулся к стене, сжав губы.

– Говори, – настойчиво сказал Витала, встав так, чтобы снова стало видно глаза Роди.

– Ненавижу крестов, сука, – сквозь зубы процедил Родя, сжав кулаки.

Только сейчас Витала понял, какую ошибку он допустил, поручив Роде этот видеосалон. У того в голове всё ещё кипела жажда мести за свою поруганную девушку, и всё могло кончиться тут плачевно.

– Так, понятно, – решительно сказал Витала. – Всё, сюда больше ни ногой. Со мной будешь ходить. За тебя здесь Кравец лучше будет. или Дон вон…

– Давай съездим туда, братан, – перебил его Родя. – У тебя же «шмассер» есть. Я всё равно ё…ну кого-нибудь, ни здесь, так на автовокзале или на рынке, если не отье…у этих козлов там в Лучках.

Витала посмотрел ему в глаза, в которых было отчётливо видно, что Родя настроен решительно. Так же в них была и надежда, с которой он ждал ответа. Потом Витала взглянул на Лёса, который уже забыл скорее всего о происшедшем на пятке, и на остальных, которые весело искали шарик под напёрстками Славы. Витала понял, что Родя обращается к нему потому, что больше ему никто помочь не сможет, и осознавая свою значимость для Роди он сказал:

– У меня «шмассер» в Сунате закопан, как раз по дороге. Вот тебе ключ от батиного гаража, за медобщагой который. Найди кого-нибудь, кто в «Явах» разбирается. Там с проводкой что-то, или бобина, может, нае…нулась какая, или обе сразу… В общем, делай и сразу поедем. Всё, иди…

Родя взял ключи и вышел из кабинета.

Когда все, кроме Славы, пришли на автовокзал, там уже собрались все участники вчерашней акции на рынке. Болоту Витала сказал, что лучше будет, если его не будут видеть вместе с пацанами, большинство из которых хорошо знакомы милиции. Слава, конечно, немного расстроился, поскольку всей душой тянулся быть с сильными пацанами, которых многие боятся. Но перспектива получать деньги с напёрстков согревала его, и он отправился пока в институт.

Зайдя в курилку, где все собрались, Витала сразу наткнулся на Лиса, который весело рассказывал что-то остальным. Увидев Виталу и остальных, он сразу перестал смеяться и серьёзно сказал, поздоровавшись со всеми пришедшими.

– Дело есть, Витала. Эти типы вчерашние к моему соседу машины загнали на ремонт.

– А чё, нормально их побили вчера? – спросил Витала, не обращая внимания на суть информации.

– Ну-у, – раздались довольные возгласы со всех сторон.

– Я кирпичом по стеклу промазал одному, так крышу на х…й провалил, – радостно причитал Гера.

– А во сколько это было? Во сколько они вышли? – спросил Витала.

– В десять минут седьмого, я на часы смотрел, – ответил Гусь. – Чуть-чуть ты не угадал.

– Угада-ал, всё зае…ись, – улыбнулся Витала, подумав, что хоть рыжая кооператорша и приехала немного раньше времени, всё равно после подвала на Слободе доехать за пять минут до рынка невозможно даже на такси. Так что план одновременного нападения сработал.

– А чё теперь с ними делать будем? Как к ним подкатывать? – спросил Гера. – Парни там, в натуре, серьёзные с ними, я видал их вчера. Раз уе…ут, мало не покажется.

– Пока не будем подкатывать, – покачал головой Витала. – Надо ещё пару раз долбануть их, чтобы они поняли; что никакая охрана не поможет. Только самих бы выловить лучше, хули эти машины колотить…

– Так я тебе про чё и толкую, Витала, а ты не слушаешь ни х…я, – вмешался Лис. – Они машины к моему соседу на ремонт загнали.

– Ну и чё?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука