Начало пути

Капитан с помощником на вездеходе быстро добрались, часа не прошло. Прямо в носовом платке им записную книжку выдал. Сказал, не хотел отпечатки оставлять. Оба кагэбэшника прямо расцвели, а карту чуть не облизали.

Рассказываю:

– Я как увидел записную книжку, вспомнил, что вы про геологов спрашивали. Она среди канцелярки в несгораемом шкафчике валялась. Такими все геологи на маршруте пользуются. Ментам не сказал, потому как к вам со всем уважением отношусь. Вытащил, когда из комнаты народ ушел. Пока вас ждал, через носовой платок чуток ее полистал. Там геологические наброски какие-то. Думаю, вдруг они вам на что сгодятся.

– Сгодятся, сгодятся. Золотой ты наш человек! – Капитан чуть не прослезился. – И не надо никому ничего говорить. Если вдруг какой вопрос, сразу ко мне звони или приходи. Если помощь какая понадобится, тоже ко мне. Не стесняйся. Ты понимаешь, что по этой книжке источник утечки информации о золоте легко определить?

– По почерку?

– Молодой ты, наивный. По самой информации. Считай, ты нам по геологам девяносто процентов работы сделал.

Дальше люди пошли в кабинет, еще раз просмотреть содержимое вскрытого «сейфа». Тут они уже сами «нашли» книжку, призвали понятых и составили протокол. Причем с меня взяли тоже показания. Как и в чьем присутствии петли дверцы пилил. Кто велел, почему и зачем. Заставили лично написать «С моих слов записано верно…», число и подпись.

После подписания бумаг посторонних попросили выйти, а в кабинете разгорелся конфликт между ОБХСС и КГБ. Слышно было через дверь. Одни кричали, что они первые пришли. Вторые вежливо отвечали, дескать, мы знали, что в сейфе хранится, и ждали того, кто заберет содержимое. Одни требовали вернуть улику. Вторые ругались, что своими необдуманными действиями им сорвали важную операцию. На сей высокой ноте обе группы успокоились и затихарились. Вышли не скоро, но довольные. Видать, КГБ и ОБХСС о чем-то договорились.

Через пару дней ко мне Абрикос зашел. Так прозвали Абрикосова из наземной обслуги аэропорта. Говорит:

– Берия велел передать, что теперь вы в расчете.

– Берия? – удивляюсь я.

– Ну… Лаврентий. Мы так его промеж себя зовем. Ты только ему не ляпни, не поймет. Он свое погоняло сильно не любит.

– Ладно. Понял.

– А что за терки у тебя с ним?

– Да какие терки? Один раз человека видел. Лаврентий мне подарок на шестнадцать лет от Чалдона привез. А я его попросил посылочку в Питер знакомой отвезти.

– Вон оно как! А я было подумал…

Надо будет запомнить, что Абрикос с гнильцой оказался. Думает слишком много и болтает лишнее. И, видать, каким-то боком к золотым делам причастен. Аэропорт? Первый шаг к переправке шлиха на материк? Оно, конечно, дело не мое. Однако запомним.

24.12.1972

В воскресенье ребята пришли отметить мою днюху. Мама расстаралась, стол накрыла, огромный пирог испекла. Даже «случайно» пару бутылок красного из моих привезенных с юга на кухне «забыла». После сервировки стола они с отчимом, чтобы нам не мешать, ушли в гости.

Бутылки я, однако, прибрал. Пацанов, что ли, не знаю? Им дай глоток, они заведутся, сгоняют в магаз и будут квасить, пока не упадут. А я потом виноват буду, что всех напоил. На фиг, на фиг! Сказано – нельзя, значит, нельзя.

Первыми пришли девчонки, Ириска, Лёлька и Кимба. Она ребеночка на свою маму оставила. Подарили открытку и ВЕДРО хрустящего хвороста. Это чтобы на всех гостей хватило. А Ириска еще и поцеловала. Причем в губы, хотя рядом другие девчонки стояли.

Потом Колька Попик с Нинкой пришел. Затем Жанка, а после нее народ косяком пошел. Были все наши из класса и приятели из других классов. Только Коля Ким, который теперь Кавав, не явился, он уже уехал к своим оленям. Лётчика я не позвал, обижен на него. А остальные все пришли. Вручили кучу подарков, уйму поздравлений и несколько целомудренных, но от того не менее приятных девичьих поцелуев в щечку. Надя тоже пришла, хотя старательно делала вид, что просто случайно мимо проходила.

Поели, попели, потанцевали, тут я и завел разговор про «кто куда после школы». Жанна еще не решила, кем конкретно хочет быть, но поступать собирается в Новосибирске, у нее там живет мамина сестра. Лёлька, наоборот, решила идти в медицину, но еще не выбрала вуза. Серый имеет бабушку с дедушкой в поселке под Владиком, потому, скорее всего, поедет поближе к ним. Надя похвасталась, что знакомый ее папы преподает в Московском высшем техническом училище, или, по-простому, в Бауманке. Летом она поедет туда. Может даже кое за кого похлопотать. Красноречивый взгляд в мою сторону не оставил сомнений в личности этого самого «кое-кого».

Кимба вдруг разревелась. Сквозь слезы причитала, что тоже хотела навсегда уехать из поселка, поступить в какой-нибудь институт и осесть на материке. Однако все планы провалились в помойку, когда появился ребенок… Девчата стали ее успокаивать, утянули в другую комнату, но градус веселья резко понизился.

Пацаны продолжили разговор про поступление, тут я и кинул свою идею:

– Попик, давай со мной в Москву поступать? Еще кого с собой из класса можем взять?