Начало пути

Зато сейчас могу выдохнуть и расслабиться. Запрещенки у меня не осталось. Решил пойти ва-банк с хорошими шансами и выиграл. В бочонке шлих и самородки. В потайных отделениях деревянных чемоданов оружие. Гранату положил в жестяную банку и забил пустое пространство паклей, она в нычку не влезала, слишком широкая. Коробка с «Кобольдом» Самуила Яковлевича влезла в большую жестяную коробку из-под печенья. Всё остальное легло под вторые днища.

Кстати, понял, почему ТТ с полным ремкомплектом, качество изготовления, даже на мой не слишком просвещённый взгляд, очень так себе. Изготовлен пистолет в конце 1941-го – начале 1942 года. Эвакуированный завод, необученная молодежь. Кое-что привезено с собой, но остальное делают на месте немногие оставшиеся мастера и малолетки-фэзэушники. Где-то слышал, что только к 1943 году ситуация исправилась.

Сегодня последний день каникул. Прошлый год гуляли до десятого числа, но 30 и 31 декабря 1972 года выпали на выходные дни, видать, продлили. Дел на работе нет. Фотографироваться на документы никто не хочет, а дополнительные снимки с бала-маскарада я уже допечатал. Заодно узнал, что новая директриса широким жестом велела не требовать с меня деньги за потраченную бумагу и химию. Типа, я не себе, а на благо школьников. Тем более все фоторасходники уже списаны. Поселковый люд ее зауважал.

Наши начальницу признали и между собой стали кликать Королевой. Метко подмечено. Она не руководит, а правит. Милостиво, но правит. Остальные ей не ровня. Посмотрим, как она дальше работать будет. Несколько дней не показатель. Ну да меня это уже мало касается, я скоро уеду. До апреля осталось всего ничего.

Раз делать нечего, буду учиться. Кофр с «Пентаконом» уже лежит в моей студии, а сейчас я принес ящик с «Лингофом». Готовлюсь отснять первую сцену книги сразу двумя методами – «Пентакон» со вспышкой и «Лингоф» с галогенками. Бюст стоит. Фоном служит белый лист ватмана. Лампа одна, светит на экран, повешенный чуть выше и сбоку меня. Не меньше часа готовился. Надо не только установить штативы с фотоаппаратами, а как минимум составить план съемок с таблицей. Иначе потом будешь вспоминать – каким объективом снимал, какие были выдержка и диафрагма.

Первую пленку, двенадцать кадров размером шесть на шесть сантиметров, отсниму «Пентаконом». Слишком много снимков на один объект? Так ведь три объектива, получается всего по четыре варианта на каждый. У «Лингофа» четыре объектива. Снимать на пластинки девять на двенадцать дорого, использую обычную широкоформатную пленку через переходник, Размер кадра больше, шесть на девять сантиметров, восемь кадров на пленке, но качество наверняка будет выше.

Если вспышка, направленная на экран, не позволяет увидеть возможный результат, то лампа, наоборот, дает разглядеть каждую деталь. Вроде всё просто – лампа светит, экран отражает, но получился мягкий, обволакивающий свет. Мне эта схема уже нравится.

Экспонометр из кофра, гэдээровский Werralux, почти такой, как наш «Ленинград» или «Свердловск». Gossen из лингофовского чемодана немного больше размером, но имеет прицел и измеряет экспозицию кроме обычного еще и узким углом. Брониковский прибор, я его тоже принес, стоит особняком. Он имеет вид маленькой подзорной трубы, закрепленной на ортопедической рукоятке. Смотришь в окуляр на объект и измеряешь экспозицию в небольшой точке. Название модели написано иероглифами, однако на шкалах цифры, запутаться сложно.

В чемодане «Лингофа» обнаружился объектив, которого раньше не было. Самуил Яковлевич положил, больше некому. «Индустар», тринадцать – тридцать сантиметров, тридцатых годов. Без диафрагмы и затвора, предназначен для кадра размером восемнадцать на двадцать четыре сантиметра, то есть для большой деревянной павильонной камеры. Просветления на линзах тоже нет. Тяжелый, в стальном корпусе, диаметром почти семь сантиметров. Лежит в древней, но родной картонной коробке. Опробую обязательно, но не понимаю, зачем его брать в Израиль. Ностальгия? Или талисман? А может, хотел продать как антиквариат?

Лежит в отделении, где должны лежать коробки с фотопластинками. А рядом с ним, тоже в картонной коробке, лежит Mamiya Super 16. Такой же «шпионский» фотоаппарат, как наш «Киев-Вега», на шестнадцатимиллиметровую пленку. В прошлой жизни я его никогда не видел, но слышал самые хорошие отзывы.

Опробую его обязательно, но позже. Сейчас съемка нашего вождя и основоположника. Если кто думает, что фотографирование – это просто и весело, то он ни разу не прав. По-любительски фоткать приятелей, а особенно приятельниц, без всяких гарантий качества – действительно милое дело. Но профессиональная фотография требует серьезного подхода. Словом, часа полтора-два пролетели незаметно.