Начало пути

После съемки проявка пленок, а коли они сушатся, иду обедать. Понятно, внимаю свежим новостям. Главная сплетня начинающегося года – наш учитель Игорь Николаевич привел Алину, выпускницу прошлого года, в поссовет. Ей сегодня исполнилось восемнадцать лет, и они подали заявление! Затем последовала пикантная подробность: «Ее мамаша, когда отмечали подачу заявления, подпила и проболталась, что молодые уже два года вместе спят! И ведь никто даже не думал! Только ее родители знали!» Делаю вид, что поражен таким развратом.

После обеда в фотостудию. Что предсказуемо, пленки не высохли. Иду домой, прихватив коробку с «Мамией».

В универмаге покупаю десяток пленок шестнадцать миллиметров и бачок для проявки. Его только из-за вставки для узких пленок.

Дома открыл коробку, полюбовался. Размер? Легко прячется в сигаретную пачку. Есть кожаный футляр, застегивающийся на медную кнопку и надевающийся на узкий брючный ремень. Что как бы намекает на постоянное ношение. В футляре два отделения. Одно для аппарата, другое для двух кассет. В комплекте четыре кассеты. В фотоаппарат ставится две – с пленкой и приемная. То есть с собой можно носить три заряженные кассеты по двадцать кадров, всего шестьдесят. Очень неплохо. Есть выдвижной желтый светофильтр. Причем камера снимает с тридцати сантиметров, точнее, с одного фута. Ребята! Держите меня четверо! Кажется, я влюбился!

Любовь любовью, а дела делать надо. Зимой у нас темнеет рано, дня почти нет, но он уже пошел на увеличение. Сейчас темновато, но моему делу это не помеха, а скорее подмога. В поселке имеется довольно много собак, кроме редких ездовых, крайне редких домашних бывают еще породистые пограничные, почитаемые охотничьи и самостоятельные приблудные. У нас заборы строятся просто – жердина, жердина, между ними старая сеть. Понятно, такое ограждение собак не удержит. Они и бегают где хотят. Однако на людей не нападают, оно опасно, чуть не так зарычишь, пристрелят сразу. Люди их тоже не задевают, а наоборот, часто подкармливают остатками еды. Вот и сейчас у меня на санках мешок с собачьей поживой.

В невидном месте у берега, куда редко заходит кто-то, кроме обитающей здесь небольшой стайки гавгавок, стягиваю мешок с бочонка и открываю крышку.

Благодарные зрители уже окружили меня и деликатно ожидают продолжения, хотя некоторые слегка повизгивают от нетерпения. Вываливаю икру прямо на снег, оставляю бочонок для вылизывания и удаляюсь, осененный собачьими благословениями.

Маловероятно, что кто-то увидит пиршество. Но если и увидит, то сразу поймет – кто-то летом плохо засолил икорку, и она начала пованивать. Человек такую есть не будет, а четвероногие друзья уплетут за милую душу. Дело обычное. Коряки специально летом икру на солнце сушат, чтобы зимой своих лаек кормить.

Бочонок – емкость заметная. В сарае он долго стоять не может, родители рано или поздно на него наткнутся. Мы столько не солим, начнутся вопросы. Оно мне надо объяснять – зачем я, а главное, где взял столько икры? А так концы в воду.

13.01.1973

Ну кто?! Кто придумал на один день выходить с каникул в школу?! Изверг рода человеческого! Тиран и садист! Нельзя было дать еще денек погулять? Тогда бы и воскресенье приплюсовалось. Ладно, ругаться толку нет, потому иду в школу.

А ведь еще в Москве целый год ходить! Здесь хоть учителя все знакомые, привычные и адекватные, а вот в новой школе кто будет? Попадется какая-нибудь командирша и начнет указывать: «Это не делай, делай то. Так комсомольцы не поступают». И мне это целый год терпеть?! Не выдержу!

Может, ну ее, эту школу? Сдам все-таки экстерном десятый класс. В институт не пойду, пойду на очные подготовительные курсы. Вроде еще не студент, но уже и не школьник, свободы значительно больше.

Главное, ведь решил для себя вопрос, и вот опять… За партой сижу один, Жанка в школу не пришла.

Девчата сообщили, что она сегодня улетает на выходные с родителями в Питер. Что-то срочное у них образовалось. Серый тоже не появился. Это наводит на мысль о попадании в очередную историю. Правда, Стёпа клянется и божится, что вчера они расстались как обычно. Ну, к вечеру узнаем, что случилось.

Отсидели четыре урока и собрались было расходиться по домам, однако нас оставили. Пришел Кузьмич и прочитал лекцию на тему «Спички детям не игрушки». Серый кидал спички в гильзу от ружья. Оно вроде ничего страшного, только он туда порох насыпал. А что? Красиво! Классе в седьмом я сам так делал. Кидаешь спичку, порох воспламеняется, и такой клёвый столб огня вылетает из гильзы. Да… Только после гильзы Серый баночку с остатками пороха поджег, чтобы лучше жахнуло. И машинально туда заглянул. Ничего страшного не случилось, глаз не пострадал. Ожог лица, конечно, сильный. А что волосы обгорели, так они быстро отрастут.

Слов у меня нет. Совсем. Жаль, что премию Дарвина еще не придумали. Думаю, Серый рано или поздно ее заслужит.