Начало пути

Кэт вдруг отвесила ей оплеуху, но это не помогло, и тогда девочка бесцеремонно двинула Фурии кулаком прямо в живот. Фурия потеряла связь со страничным сердцем, и книга вздохнула. Сердито вскрикнув, Фурия протянула руки к Кэт — по ним бежала новая сила, которая дрожала между пальцев, казалось убеждая Фурию уничтожить Кэт. Зачем наказывать, если можно стереть раз и навсегда? Ведь это гораздо надёжнее!

В последнюю секунду Фурия опомнилась — и будто глубокий вздох погасил огонь у неё внутри. Падая, она упёрлась руками в стену и лишь успела заметить, как захлопнулась книга, сердито подняв клюв.

— Стоп! — прохрипела Фурия из последних сил, а затем снова, более уверенно, повторила: — Стоп!

Кирпичи, в которые она упиралась руками, пошли трещинами, и всё здание затряслось от грохота. Послышались встревоженные крики, но тут же снова воцарилась тишина. Волнение в её теле улеглось. Она поняла, что снова может чётко видеть и слышать.

— Фурия, — дрожащим голосом произнесла Кэт, — всё нормально?

В ответ девочка пробормотала что-то невразумительное и подумала: «Только что я чуть тебя не убила, и это совершенно точно НЕнормально».

Кэт отошла на пару шагов назад, как будто размышляя, подходящий ли сейчас момент, чтобы исчезнуть и предоставить Фурию самой себе. И всё-таки она осталась, и в её взгляде читалась нерешительность, совершенно не подходящая человеку, который «ищет вещи».

— Прости, — сказала Фурия, точно не решив для себя, за что именно она извиняется — скорее всего, за то, что могло бы случиться, не возьми она себя в руки.

На этот раз петушиная книга не делала ей замечаний, но и советов тоже не давала. Фурия оказалась в ситуации, когда у её сердечной книги пропал дар речи.

Из переулка послышались возбуждённые голоса. Фурии оставалось лишь надеяться, что два сброшенных ею кавалера, падая на мостовую, никого не убили.

Она влезла на стену, сунула в карман петушиную книгу и подала Кэт руку, чтобы той было легче карабкаться следом за ней. Кэт приняла помощь довольно нерешительно.

— Остальные будут тут с минуты на минуту, — сказала она. — Нам стоит уносить ноги, и побыстрее.

— Погоди секунду. — Фурия побежала по плоской крыше к согнутым трубам.

Её тело ныло от боли, но девочка поднялась на цоколь и поглядела вниз. В глубине, на дне переулка, распластались двое кавалеров. Рядом с ними остановились несколько зевак, над безжизненными телами склонилась какая-то женщина.

Волна ударила в трубы как раз в тот момент, когда третий кавалер вылезал из тайного убежища Кэт. Ударом его впечатало в трубу, и та, резко наклонившись, сломала кавалеру спину. В узком лазе он не мог двинуться ни назад, ни вперёд, его мрачный взгляд был устремлён в небо.

Фурия изо всех сил старалась не дрожать. Стон бедняги проникал в самое сердце. Собственный голос показался ей чужим.

— Что вам от меня нужно? — спросила она.

Кэт поднялась к ней на цоколь и, сверху поглядев на пострадавшего, устремила взгляд в том направлении, откуда вот-вот должны были показаться Интрига и остальные кавалеры.

— Что вам нужно от моей семьи? И куда вы утащили моего брата?

— Помоги мне… — через силу прохрипел мужчина.

— Где мой брат?

— Интрига… — Остальные слова потонули в жутком хрипе.

— Он умирает. — Кэт взяла Фурию за руку. — И нам это тоже грозит, если мы не исчезнем отсюда прямо сейчас.

Но Фурия вырвала руку и снова заглянула в лицо кавалеру. Ему было не больше двадцати пяти лет, и он обладал почти женской красотой. Стальные голубые глаза смотрели прямо сквозь неё. Фурия его узнала. Это был тот самый мужчина, который схватил Пипа на железнодорожной насыпи.

— Скажи, где мой брат, тогда я тебя отсюда вытащу.

Кэт умоляющим голосом снова постаралась её вразумить:

— На это у нас нет времени.

— Можешь сматываться, — сказала Фурия, даже не обернувшись. — То, что здесь происходит, касается только меня.

— Но он застрял в двери моего дома!

Фурия ещё ниже склонилась над мужчиной:

— Куда вы отвели Пипа?

— Никуда…

— Он ещё жив?

Как легко дались ей эти слова! Словно речь шла не о её младшем братишке, которого она любила больше всех на свете, а о каком-то незнакомце, с которым она никогда не встречалась. Эти слова пронзали её, словно холодное лезвие ножа.

— Жив, — повторил за ней кавалер.

А может, это был ответ?

— С ним всё в порядке?

— Держат… в доме…

— Он по-прежнему в резиденции?

Лицо умирающего стало бледным, как фарфор, будто кто-то положил внутрь его черепа кусок мрамора.

— Пока что там… — одними губами, пересохшими и бесцветными, прошептал он.

— Сколько человек его охраняют?

— Столько, сколько… ей нужно. — Кажется, губы кавалера растянулись в вымученной улыбке. — С ней всегда столько… сколько ей нужно…

Стая голубей вспорхнула с фронтона и опустилась на плоскую площадку крыши. Двадцать, а может, и тридцать птиц смотрели прямо на неё.

— Фурия, — позвала Кэт.

Лишь одно слово. Большего и не требовалось.

— Помоги же мне-е!.. — простонал мужчина.

— Что Интриге от меня нужно? Ей нужна книга Зибенштерна — так она сказала. Но какая?

— Та самая… книга.