Начало пути

Провожая парня, я рассказал ему о проделках Бидона и попросил сделать так, чтобы этот отморозок не приставал к маленьким девочкам, и не убивал животных. Побагровевший от ярости белобрысый сквозь зубы пообещал, что он займется этим вопросом, и лично объяснит извращенцу и садисту его неправоту.

Тем временем, численность участников «Красного Знамени» росла как на дрожжах. За неделю в клуб записалось около 500 человек молодежи. Это было очень внушительное количество для нашего городка. Пришлось Веронике и Зорину разговаривать с начальником спортивного комплекса «Звезда», чтобы переместить часть тренировочных групп туда. Их активно поддержал мой отец и Подольский согласился. Теперь у ВПК «Красное Знамя» было два зала для тренировок — в помещении клуба, где остался наш штаб и в «Звезде». Занятия с новичками вели Мальцев, Волобуев, Потапенко, пришлось и мне подключаться. Даже загруженная агитационными делами Вероника тоже взяла отдельную небольшую группу из девушек и ребят младшего школьного возраста. Со всех участников «Знамени», кроме детдомовцев и детей из трудных семей, собирались взносы от 20-30-ти копеек и до рубля и выше, на текущие расходы: помощь ветеранам и малышам, оставшимся без родителей, приобретение спортивного инвентаря для тренировок и другие нужды ВПК «Красного Знамени». Занималась сбором средств наш главный агитатор Вероника со своими добровольными помощниками.

Не забывал я и о новой «сестренке». Заезжал в детдом, привозил ей и подружкам гостинцы, пару раз, с разрешения директора, брал Машу с собой погулять по парку и посидеть в кафе. Кстати, на одной из таких встреч, хихикающая малявка рассказала, что у Бидона появился огромный фингал под глазом и теперь он обходит малышей десятой дорогой, не рискуя даже приближаться к ним. Похоже, беседа Гордея с отморозком получилась на редкость убедительной.

Иногда компанию мне составляла Аня вместе с Олей и Ваня с Валей. Волков вообще был удивительно добрым и ответственным парнем. Несмотря на загруженность тренировками по гребле и в клубе, он сразу же согласился взять шефство над Валей.

Тамару Федоровну тем временем перевели в общую палату. Её состояние улучшилось, и она уже могла принимать гостей. Узнав об этом, я вместе с Мальцевым заехал к ней, предварительно посетив базар и приобретя у крикливых торговцев налитые спелым соком красные яблоки и ярко-оранжевые мандарины. Мама Сергея просто «засияла» как теплое летнее солнце, увидев меня. Смущенный искренними объятиями, поцелуем и пылкими благодарностями, «спаситель» позорно сбежал через пять минут, бормоча извинения, ссылаясь на занятость и обещая обязательно заехать попозже.

Несмотря на загруженность делами, пару раз удалось встретиться со Светой. Первый раз я приехал к ней в общежитие с Серегой Мальцевым, узнавшем о прошлом инциденте с местной шпаной и вызвавшимся меня сопровождать. Моему товарищу сразу же пришлась по вкусу соседка Светы по комнате — рыжая фигуристая Алена. Подруге шатенки тоже понравился высокий широкоплечий Мальцев, и гулять по парку мы отправились уже вчетвером. Я наслаждался каждым мгновением свидания, шутя и болтая о всяких пустяках и с удовольствием слушая заливистый заразительный смех своей подруги. Мы гуляли, обнявшись под звездами, светящимися теплым синеватым светом сквозь ветки деревьев, мечтали о будущем и, дурачась, танцевали, шурша засохшей листвой, под громкую музыку, доносившуюся из кафе напротив. Все-таки в брежневском времени были собственная романтика и очарование. И юные девушки в большинстве своем являлись наивными и искренними созданиями, ждущими настоящей любви…

А тем временем работа в клубе набирала обороты, налаживались первые контакты с милицией. Вероника, как и обещала, привела не только своего знакомого лейтенанта, но и его папу майора. После чаепития и доверительной беседы в кабинете у Зорина, экскурсии по клубу, знакомства с нашими делами и тренировочным процессом, каменные лица милиционеров заметно расслабились. Вячеслав и его отец Олег Борисович пообещали помогать и содействовать во многих наших начинаниях, а лейтенант, впечатленный эффективными приемами рукопашного боя, напросился на тренировки, пообещав привести и нескольких своих друзей — молодых оперов.

Я, в свою очередь, нанес визит Омельченко, отыскав его в «родном» РОВД. Максим Иванович встретил меня настороженно. Но когда я изложил свою просьбу, смягчился, посматривая на меня с невольным уважением. Старший лейтенант, сам выросший в «проблемной» семье, воспринял мою просьбу помочь с получением списка трудных детей, чтобы взять над ними шефство и вырвать из цепких лап улицы, с большим энтузиазмом. Он пообещал поговорить с инспектором по делам несовершеннолетних, и всячески содействовать этой инициативе. Расстались мы с Омельченко почти друзьями.