Начало пути

Мы спешились и молча смотрели на пепелище. Хоть я не разбирался в пожарах, сделал верный вывод о времени его происхождения. А Каталам подтвердил мои предположения.

- Сожгли зимой, - уверенно заявил он. - Здесь раньше отстроили постоялый двор, где путники могли передохнуть. Две зимы назад он был ещё целёхонек.

- Кто посмел сжечь имущество, принадлежащее короне, прямо у тракта? - прошептал Умтар. - А где люди? Тут всегда было многолюдно... А где стража, что должна следить за соблюдением порядка? До пограничного форта рукой подать. Кто-то же должен следить за этим местом...

Я обернулся. Хоть нас никто не преследовал, у меня возникли предположения, кто мог сжечь постоялый двор. Те, кто мог не испугаться ожидаемого возмездия. Те, кто мог позволить себе нападать на кого-либо прямо у королевского тракта. Те, у кого много бойцов под ружьём.

- Нам лучше не задерживаться, - сказал я. - Сожгли дом давно, и нет смысла искать выживших. Надо двигаться.

- Да, - согласился сотник - Давайте поднажмём. Если будем идти всю ночь, к рассвету прибудем к пограничному форту. Там и отдохнём, если триединый Бог будет милостив... Иберик, возьми Бенала и на пару лиг вперёд выдвигайтесь. Если хоть что - сразу обратно. Что бы вы не заметили - не выясняйте.

- Хорошо, отец. Выполню.

* * *

Мы двигались всю ночь без остановок. На меня навалилась неожиданная слабость, а потому я впервые смог заснуть в трясущейся карете. Хоть на узкой скамеечке невозможно было расположиться с комфортом, я попытался. Закутался в плащ, подложил под голову небольшую подушку, прислонился к стенке и поджал под себя ноги. Было не особо удобно, но всё же я уснул. А разбудил меня знакомый голос, в очередной раз упоминавшийся милосердного Фласэза. Карета замерла. Вокруг всё затихло. Не слышен был даже строгий голос сотника.

Я продрал глаза, потёр затёкшее плечо и кряхтя выбрался на каменную дорогу.

- Ну что там опять ваш Фласэз учудил? - спросонья пробормотал я.

В сей предрассветный час взгляд чётко выхватил растерянные лица молодых солдат. Все, кого я заметил, сидели на лошадях и молча смотрели перед собой. А Каталам опять чертил знаки в воздухе, про себя взывая к божеству.

Я поёжился от утреннего холода, увидел, куда смотрят солдаты, и поёжился вторично. На этот раз от ужасной картины перед глазами. Слева от тракта я увидел очередные сгоревшие обломки. Частокол, выставленный по периметру в виде шестиконечной звезды, был аккуратно повален и направлен острыми концами наружу. Лишь одно бревно осталось нетронутым. То, которое являлось пиком на луче звезды. Оно торчало перед самой дорогой, словно единственный зуб, переживший поход к стоматологу. Остовы сгоревших помещений как две капли воды были похожи на те, что мы видели ранее. Те же деревянные дома, выгоревшие полностью. В сумраке раннего утра я бегал взглядом по очередному пепелищу и не мог понять, зачем кому-то было сжигать ещё один постоялый двор в полудне пути от первого. Но затем я увидел на противоположной стороне дороги нетронутую караульную будку, самый настоящий деревянный шлагбаум, направленный вверх, как колодезный журавль, и обглоданное человеческое тело, болтавшееся на этом "журавле". На склонившейся к груди обезображенной голове восседала крупная птица и долбила клювом по черепу, старательно выедая остатки.

Я скривился от отвращения.

- Что это, Каталам? - спросил я. - Тот самый пограничный форт?

- Да, это он, - прошептал он. - Тот самый пограничный форт, где в начале зимы должен был стать новый гарнизон...

- И никто не знал об этом? Ну, в смысле, о том, что здесь произошло.

- Вот сейчас я и узнал, - Каталам вышел из шокового состояние быстрее всех и вонзил в бока лошади шпоры.

Мы последовали за ним и остановились в нескольких шагах от шлагбаума.

- Прогоните птицу и снимите его, - скомандовал сотник, указав на тело. - Негоже так заканчивать свой путь... Умтар, захороните его, кем бы он ни был. Мы с анираном отойдём. Не подходите к нам. Я бы хотел поговорить с ним наедине.

Он спрыгнул с лошади и сделал приглашающий жест. Пока остальные солдаты снимали бедолагу, мы с сотником отошли в сторону. Прямо к единственному устоявшему бревну. Каталам тяжело вздохнул, облокотился на бревно и кивнул мне.

- Смотри, аниран. Видишь знак?

На уровне глаз чернела самая настоящая виселица. Судя по всему, по дереву работали раскалённым кинжалом, а потому выглядело всё довольно-таки разборчиво. Но кроме виселицы не менее разборчиво выглядела фигура с намёком на человеческую. Палка, палка, огуречик, как говорится. И голова этой фигуры безжизненно склонилась на бок.

Я нахмурился, вспомнив висевшее на "журавле" тело: кто-то неизвестный доходчиво объяснял любому неосторожному путнику, что здесь был именно он.

- Это знак? - я посмотрел на Каталама. - Что он означает? Кто-то метит территорию?

- Эсты.

- Кто???