Начало пути

- Это те, кого мы повстречали, - вздохнул сотник. - Наконец-то я понял, кто они... "Эсты" пришли из Валензона, аниран. Добрая половина населения покинула город, когда несколько зим назад начался кровавый кошмар. И чтобы выжить, в пути им пришлось убивать. Убивать друг друга. Кто-то прижился в деревнях, кто-то подался в города, кто-то навсегда затерялся в лесах. Но большая часть беженцев пала от рук себе подобных, когда начался голод... Да, аниран, они ели друг друга... Заботу о небольшой общине выживших взял на себя второй по старшинству духовный пастырь церкви, эстарх Валензона - святой отец Элиан. Он смог покинуть город, когда кровь на улицах лилась рекой, и выбрался за территорию крепостных стен. Долго скитался, собирая вокруг себя павших духом, растерянных, разочаровавшихся и озлобленных. Они возвели лагерь где-то в лесной чаще, распахали земли, и в течение нескольких зим были рады всем, кто просто проходил мимо. Окружали заботой, поддерживали и не давали пасть духом. Их община росла. Уверившись в своей исключительности, эстарх Элиан возомнил себя новым мессией, пророком. Он был весьма красноречив, а потому легко разжигал пламя в душах паствы. А когда его паства разрослась и окрепла, всех до последнего он повёл в столицу. Повёл в Обертон. Повёл с единственной целью - заставить короля признать его божественную сущность. Заставить объявить себя "вторым при спасителе" - эстархом при милихе, когда тот придёт. Объявить тем, кто поможет анирану исцелить мир.

- И что же с ним стало?

- Ничего хорошего с ними не стало. Со всеми ими... Королю доложили о походе, доложили о требованиях эстарха. Но король отнёсся к этому равнодушно. А вот глава церкви - первосвященник Обертона святой отец Эоанит был крайне недоволен. Эстарха объявили лже-мессией задолго до того, как он привёл к стенам столицы почти четыре тысячи паломников. По дороге многие примыкали к ним - такова была сила речей отца Элиана. И когда безумная толпа действительно подошла к стенам, вместо благословения и признания на неё обрушился град стрел, камней и огня. От рассвета до заката шла резня. Всё затихло лишь к утру, когда раненные и выжившие узрели то, что осталось от их лживого пророка... Его вздёрнули. Повесили на крюке прямо над восточными вратами столицы. Избитого и окровавленного, но живого и не сломленного. И единственное слово, которое он успел прокричать прежде, чем отправился на встречу с Фласэзом: "Месть!". С тех пор последователи придуманного им мессианства, те, кто смог пережить резню и поведать историю другим, всем сердцем ненавидят короля и ту власть, которую он собой олицетворяет. Где бы они не встречали штандарты короля, они в ярости сжигают их. Режут тех, кто эти штандарты несёт. И вешают тех, кто представляет эту власть. Вешают, как когда-то повесили их пророка.

Я нахмурился:

- И ты это знаешь... откуда?

- Я был там, аниран, - с горечью в голосе произнёс Каталам. - Я был у стен Обертона, когда королевская гвардия и храмовники рубили этих бедолаг. Тогда тысячи утонули в крови с именем лже-пророка на устах. Я был одним из тех, кто их топил... А этот знак... Этот знак последователи эстарха Элиана оставляют для того, чтобы каждый верный клятве солдат знал - защищая интересы короны, он умрёт.

- Так это были те молчуны? - я кивнул в сторону дороги. - Эти "эсты" которые.

- Очень похоже на то. Силёнок у них бы хватило... Форт сожгли в конце зимы, не позже. Но ни крови, ни следов нет. Лишь оставлено предупреждение. И если это всё-таки они, нам крайне повезло, что ты оказался рядом. Что смог их остановить. С моей стороны было неразумно напоминать о примо, путешествующем в карете. Примо олицетворяют собой королевскую власть. А вельмож они ненавидят.

- Но анираны - это те, в кого они верят, - прошептал я. - Узрев одного из них, они отступили?

- Всё сходится, - Каталам провёл пальцем по выжженному на бревне знаку. - Они - "эсты"! "Вторые". Те, кто станет "вторыми" при спасителе. Они свято верят, что лже-пророк должен был преклонить колено перед анираном, заслужить его любовь и помочь стать милихом. Для них это многое значило. На этом держалась их вера, - он вздохнул. - Но всё же нам не стоит здесь задерживаться. Это плохое место. И... И королю стоит об этом узнать.

- Когда мы прибудем в Обертон, ты хочешь сообщить ему?