Начало пути

"Поверхностные повреждения зарубцовываются"

"Кровопотеря остановлена"

"В инъекции нет необходимости"

"Энергия полна"

В голове вновь промелькнули эти слова. Словно никто ни на что не отреагировал. Словно у меня ничего не получилось.

Я разочарованно сплюнул и решил поменять тактику.

Я открыл глаза и посмотрел на энергетические завихрения над головой. Игла, будто решив сразиться взглядами, ответила тем же - белый огонёк на кончике оказался направлен в мою переносицу. Хоть я не делал этого ранее, сомнений не испытывал никаких. Я протянул руку и сжал тонкую энергетическую нить. Ничего не произошло. Она не разрезала ладонь пополам, как легко мог проделывать щит. Ожога я тоже не получил. Но я был полон решимости заставить эту хреновину делать то, что я прикажу, а не то, что считает нужным делать она. Не тогда, когда считает делать нужным, а когда считаю нужным делать я.

Как заправский ковбой я принялся наматывать нить. Я тянул её на себя и наматывал на локоть. Сопротивления вообще не ощущал. Будто эти действия были абсолютно естественны. Но перед тем, как схватить саму иглу, промелькнуло чувство страха. Уже ни раз я видел, как эта игла живёт собственной жизнью. Как хищно смотрит по сторонам, как хищно смотрит на тех, на кого направлен и мой взгляд. Будто моя ручная змея.

Я резко выставил руку и схватил иглу. Но ничего страшного не произошло. Я просто сжал её будто обычный стальной штырь. Энергия плескалась в зажатом кулаке, но не сопротивлялась и не причиняла мне вреда. Будто так было задумано изначально.

"Поверхностные повреждения зарубцовываются"

"Кровопотеря остановлена"

"В инъекции нет необходимости"

"Энергия полна"

- Заткнись! - сквозь зубы выговорил я после очередного молниеносного приступал боли.

Я подтянул иглу к себе и вновь сконцентрировался.

"Это моё тело! Это мой разум!" - про себя произнёс я. - "Я буду ими распоряжаться по своему усмотрению, а не ты будешь мною управлять! Я! Здесь! Хозяин!"

Хоть я вновь ничего не почувствовал, произнося это заклинание, всё же попытался проделать задуманное. Нагнулся над замершем от ужаса Вилибальдом, закатал штанину на его ноге и поднёс иглу.

"Запрет! Запрет! Запрет!"

"Взаимодействие с чужеродным организмом запрещено!"

"Эмбрион может взаимодействовать только с оригинальным биоматериалом!"

Несмотря на очередной приступ боли, мои губы скривились в злорадной усмешке: наконец-то хоть что-то, наконец-то прорыв.

Я приложил усилия и попытался вонзить иглу в обнажённую ногу. Но ничего не получилось. Я будто натолкнулся на невидимую стену. На каждую попытку в голове раздавались "запреты", а игла уверенно сопротивлялась моим потугам.

- Вот сука! - сквозь зубы процедил я после десятого провала. Игла не желала подчиняться.

- Аниран... - еле слышно прошептал Вилибальд. - Не надо.

- Я спасу тебя чего бы мне это не стоило! - отрезал я.

Я попытался успокоиться и собраться с мыслями. И про "эмбрион" и про "оригинальный биоматериал" всё было кристально ясно. И про "чужеродный организм" тоже. Но это был ещё не конец. Я, кажется, понял, что именно надо делать.

В памяти всплыли далёкие и относительно счастливые деньки. Деньки, когда вместе с маленьким Уилсоном мы бродили в чаще. Когда я бросил его через реку, когда чуть не сгинул в водопаде, когда выловил продрогшего до костей бедолагу и оживил его. Да, именно так. Я оживил его. Не с помощью дыхания рот в рот, не с помощью массажа сердца, не с помощью инъекции адреналина. А с помощью его подсказки. Я как сейчас помню те картинки, которые он посылал в мой мозг. Когда показывал, что именно надо делать. Где именно раздобыть ту самую энергию, которая в тот момент была ему необходима.

- Каталам! - строго приказал я, изначально не собираясь слушать никаких возражений. - Возьми кинжал и сделай надрез на моём предплечье. Пусти мне кровь.

- Но, аниран!

- Делай, что говорю!... Затем сделай надрез на ноге Вилибальда. Пусть кровь пойдёт и у него.

- Аниран, этого нельзя делать! - зачем-то решил влезть сотник гессеров Бертрам. - По нашим обычаям, только...

- Всем молчать! - зло выкрикнул я. - Выполнять! Делать, что говорит посланник небес!

Перепуганный Каталам не осмелился возражать. Он закатал рукав на моей левой руке и кончиком кинжала провёл осторожную черту там, где метки не делали руку неуязвимой. Потекла тоненькая красно-бурая струйка. Затем - ещё более осторожно - он сделал надрез на ноге сына, который уже впадал в беспамятство и мало на что реагировал.

Каталам обеспокоенно на меня посмотрел. Я кивнул ему и произнёс куда более спокойным голосом:

- Это единственный шанс, Каталам. Доверься мне.