Начало пути (СИ)

- Я ... справил малую нужду ... старшему сержанту ... прямо в лицо, товарищ старший лейтенант. Я рассчитывал, что после этого никто и никогда об этом не узнает - не будет же Скоробогатов рассказывать про этот ... инцидент. Ему ж потом ... это ... жить с этим, служить, отделением командовать, все такое ...

- Что-что ты сделал, рядовой? Ты что, обоссал комода???

- Да ...

- По уставу отвечай, когда с офицером разговариваешь! - Васильев изо всех сил хотел казаться строгим, хотя, несмотря на вопиющий случай нарушения субординации, его прямо таки душил смех. - Отвечай, как положено!

- Так точно, товарищ старший лейтенант!

- Т-ты, ссыкун недоделанный, чтоб тебя, - и тут старлея словно прорвало, и он залился хохотом. Он голосисто заржал, стуча сжатым кулаком по столу, отчего на пол слетели карандаш, авторучка, а затем еще какая-то настольная книга, кажется, устав, этого Радован, немного смутившись и опустив очи долу, так и не заметил.

Васильев смеялся, бросая веселые взгляды на Радована, который, не зная как себя вести в такой ситуации, сначала тоже робко посмеивался. Но задорное веселье ротного невольно заразило и его, и спустя несколько мгновений хохотали уже оба. На Радована снова как будто нахлынуло то самое настроение, как тогда в умывальнике, когда они с Васькой обсуждали его неприглядное поведение.

- Ладно, зассанец, ты и правда заслужил отмену наряда, хотя за такое тебе бы месяц на губе сидеть следовало. И то только потому, что у тебя добрый комроты. Нет, ну каков подлец! - Васильев снова рассмеялся, с трудом заставляя себя принять наконец серьезный вид.

- Кто еще видел эту ... драку? - спросил Васильев, с трудом овладев собой.

- Рядовой Головачев.

- И все?

- Так точно, больше никто не видел.

- Ну ладно, будем считать, что это дело замяли! Только смотри, не трепись про это нигде.

- Так точно, буду нем как могила. Есть три наряда по столовой, товарищ старший лейтенант!

- Наряд тебе будет назначен условно.

- Это как, товарищ старший лейтенант?

- А вот, будешь языком молоть про этот случай, в нарядах тебя сгною. А теперь иди.

- Разрешите идти?

- Я же говорю, свободен!

Дверь за Радованом закрылась, и Васильев, продолжая посмеиваться, принялся поднимать слетевшие со стола канцелярские принадлежности. Нет, ему надо определенно всерьез над собой поработать и стараться быть сдержаннее. Скоро война, пусть она и выглядит легкой прогулкой, но все-таки от него потребуется максимальная концентрация лидерских качеств. А то неудивительно, что у него в роте залет на залете. Хорошо хоть, пока удается замять все своими силами. Но старлей понимал, что всякое везение рано или поздно заканчивается.

Радован старлею, как ни странно, понравился. Это было странным, потому что ни один командир не одобрил бы такой вопиющей выходки, тем более, в собственном подразделении. Но Васильев обладал примерно тем же недостатком, что и Радован - он тоже терпеть не мог выполнять чужие приказы. И Васильеву вдруг стало ясно, что неуверенное поведение Радована в его кабинете, столь резко контрастировавшее с его обыкновенной наглостью, было не столько заискиванием перед офицером, сколько желанием замаскировать отсутствие уважения к начальству. Хотя и не исключено, что если между Радованом и Васильевым возникнет обоюдное доверие, то его, Васильева, приказы Радован будет выполнить исправно - не столько из уважения к офицеру как к начальнику, сколько из уважения к командиру как к человеку. Да, прав был отец - умение разбираться в людях это великая наука, и Васильев еще только начинал разгрызать ее неподатливый гранит.

Глава 9.

Приятные и печальные вести.

На следующий день после разговора с ротным радован в составе своего взвода стоял на плацу, где полковник Вексельман построил свой полк, чтобы довести важную политинформацию. Оказывается, к ним в часть прибывает высокое столичное начальство в лице генерал-лейтенанта Максимова, который назначен командующим недавно сформированного Особого Архангельского корпуса.

Означало это только одно - слухи о предстоящей войне с Архангельским княжеством теперь уже не слухи, а установленный факт. Предстояла большая мясорубка, и настроение молодых парней, из которых, в основном, состоял их полк, было подавленным. Причины предстоящего конфликта, озвученные полковником, как то - угнетение малого народа комяков, ущемление прав граждан Балтии, проживавших на территории Архангельского княжества, а также враждебная к Балтии позиция князя Ивана Третьего, намеренного заключить с Московской парламентской республикой наступательный союз против нашего государства - звучали как непонятная абстракция. Им было ясно, что архангельский князь реальной военной силой не располагал, они были уверены, что балтийцев на территории княжества - раз-два и обчелся, а на братский малый народ комяков ребятам было, по большому счету, глубоко наплевать. Наверняка это очередные одичавшие нелюди, повинные только в том, что в местах, где они обитают, раньше активно добывалась нефть, которая позарез была нужна стремительно развивавшейся балтийской промышленности.