Начало пути (СИ)

Я постепенно восстановил разгромленную теплицу. Возня в земле, оказывается, необычайно успокаивает. Растения, к моему величайшему изумлению, все прижились. Ни одно не погибло. Среди них находились по-настоящему редкие и ценные виды, многие из которых были мутантными. Оставалось только удивляться, как я во время своей истерики жив-то остался? И даже относительно невредим. Ведь некоторые из этих цветочков очень даже здорово защищаются, а еще некоторые вообще могут удивить. Правда, смертельно удивить, но это уже детали. А еще я долго ломал голову, пытаясь понять: а откуда у нас вообще взялись все эти растения? Не все из них можно было просто привезти откуда-то, их можно было только вырастить на месте. Разве мы могли себе позволить приобрести семена, стоимость которых насчитывала четыре нуля на конце за одно семечко? Может, они у нас давно росли, и Арес пришел, так сказать, на готовенькое? Причем никакой системы: ни родовой, ни по стоимости, ни по ценности в растениях не было. Создавалось впечатление, что их приобретали по степени внешней привлекательности, ну и иногда из-за необычности. Я даже начал жалеть, что раньше мало интересовался теплицами поместья, точнее, совсем не интересовался. Мама тоже ничего определенного сказать по этому поводу не могла. Она не любила копаться в земле. Подробнейшее изучение остальных теплиц привело меня к... выше сказанному. М-да, есть над чем подумать. После восстановления теплицы, я поручил заботу обо всех растениях кобольдам. До смерти отца они в теплицах не появлялись. Он все делал сам. А вот я не так, чтобы силен в ботанике, поэтому просто боюсь напортачить.

В течение этих трех недель боль от потери немного улеглась. Мы с мамой подолгу разговаривали, вспоминали все забавные и трогательные моменты нашей жизни. Являясь темным магом, я как никто понимал, что мертвых нужно отпускать, нельзя за них цепляться и доставлять лишние страдания их душам. В который раз удивляюсь гениальности своих предков. Купол скорби – это они отлично придумали. Есть время разобраться в себе, смириться с потерей. Ведь иногда сочувствие окружающих делает боль просто невыносимой.

Мама сказала, что давно подозревала проблемы с сердцем у Ареса. Но он ничего никогда не говорил, ни на что не жаловался. Видимо не хотел нас расстраивать. Вот и домолчался...

А через три недели купол с едва слышным звоном исчез.

Почти сразу после открытия нашего поместья для всех желающих появился разъяренный до полной невменяемости крестный. Как оказалось, про Купол он ничего не знал. Когда умер Казимир, ничего подобного не было. Еще одно доказательство никчемности моего биологического отца. Как будто мне других мало. И правда, зачем напрягаться и разворачивать Купол скорби, если об умершем никто особо и не скорбит? Поэтому никакого Купола в тот раз не было, и сейчас Алекс просто с ума сходил от беспокойства из-за невозможности попасть к нам. Правда, зачем ему это было нужно, я спрашивать постеснялся. Либо мы были ему небезразличны, либо он преследовал какие-то другие цели.

Но как крестный с порога завелся. Я даже пожалел, что у нас в поместье нет видеокамер. Вот бы снять творящееся в гостиной безобразие. И потом показывать, за деньги естественно, как всегда спокойный директор школы Алекс Сандер, который, по мнению общественности, обычно сдержан, вежлив и всегда найдет место дипломатии, кричит, в основном матом, наворачивая при этом круги по гостиной, брызжет слюной и яростно жестикулирует. А с пальцев дрожащих рук и даже с волос прямо на ковер сыплются искры. Кобольды только и успевали тушить то здесь, то там начинающийся пожар. Мы с матерью равнодушно смотрели на носящихся кобольдов, лично я надеялся только на то, чтобы крестный не сжег последнее, что у нас осталось – это дом. Но мешать ему заниматься пироманией я не рисковал. Еще чего. Попадусь под горячую руку, в прямом смысле слова, и останется от меня горстка пепла. Похоже, я действительно ему небезразличен. Можно даже сказать с уверенностью, что он меня действительно любит. Наблюдая за этим бегающим сгустком энергии, я начал улыбаться. Комок, поселившийся в моей груди и ставший за эти дни меньше, начал потихоньку исчезать. Да, отец ушел, но жизнь продолжается. Покойся с миром, папа. Мы с тобой обязательно встретимся, где бы ты ни находился и куда бы в итоге ни попал я. Я закрыл глаза и в мой мозг, наконец, стал поступать смысл слов, которые все же пытался до меня донести крестный.

-... И вообще, вы о чем думали, а? Я чуть не свихнулся, долбясь каждый день об эту чертову стенку! Да еще твой волчара изо дня в день пытал меня своими истериками, провывая лунную сонату на разные мотивы. Ну вот, что ты ухмыляешься, чудовище? Тебе питомца-то твоего не жалко?!

- Жалко, – улыбнулся я. – А что мой питомец делал вместе с тобой, когда он должен быть… э-э-э… с Регганом? – вовремя притормозил я.