Начало России

Но враги Ягайлы передрались и между собой. Смоленский князь Святослав решил, что настала пора сбросить зависимость от иноплеменников, засылал бояр в Москву, думал, как бы перейти под ее покровительство. Это встревожило правителя Полоцка Скиргайлу. Самому ему было трудно справиться с соседним княжеством, позвал Витовта. Тесть и союзник Василия I в полной мере согласился, что отпускать Смоленск к русским нельзя. Привел к Скиргайле дружины, они помирились. Под стенами Мстиславля их войско сокрушило смолян. Князя Святослава в сшибке конницы насквозь проткнуло рыцарское копье, двоих его сыновей взяли в плен. Витовт и Скиргайло окружили Смоленск. Город остался без князей, многие воины погибли, а осаждающие показывали пленных, требовали капитуляции. Сошлись на том, что Смоленск внес большой выкуп, победители освободили и посадили на престол княжича Юрия Святославовича, но он признал себя уже не союзником, а данником литовцев.

В московском руководстве с 1391 г. обозначились значительные перемены. Блестящий маневр с присоединением нескольких княжеств был подготовлен боярским правительством, которое оставил сыну Дмитрий Донской. Но двадцатилетний Василий после такого выигрыша счел себя уже опытным властителем, похвалы и поздравления кружили ему голову. Он все меньше считался с подсказками бояр. А Софья Витовтовна оказалась вовсе не скромненькой куколкой, какой выглядела сразу после приезда. Характер у нее был властный, жесткий. Проявилась и недюжинная деловая хватка.

Прибыла на Русь бесприданницей, но любящий муж подарил ей богатые вотчины, угодья. У Софьи каждое приобретение вызывало бурную радость, она будто родилась для роли хозяйки. Изучала отчеты старост, тиунов, дотошно опрашивала их. Ездила в села, давала распоряжения, судила и рядила крестьян. Считала все до копеечки, проверяла сданные оброки – хлеб, кожу, сало, мед, сама выбирала, кому и по какой цене продать, куда пустить прибыли. Софья взялась помогать и супругу, разбиралась с состоянием и доходами великокняжеских волостей, промыслов, выявляла ошибки и обманы.

Василий советовался с женой и по политическим вопросам. Она многое слышала от отца, имела собственное мнение. Взгляды государя и государыни во многом совпадали. Василий по-прежнему считал альянс с Литвой наилучшей перспективой, жена укрепляла его в этой мысли. Оба радовались победам Витовта, переживали его неудачи. К их семейным советам примкнул митрополит Киприан. Он-то много лет прожил в Литве, знал ее гораздо лучше, чем Русь. А предполагаемый союз отдавал под его начало паству обеих стран. В результате бояре, старательно оттеснявшие от власти Владимира Серпуховского, сами утрачивали ее. Ключевые решения определял куда более узкий круг: великий князь, его супруга и митрополит.

Заботы перед Василием Дмитриевичем вставали не простые. Смена государя на престоле прошла все же не так гладко и безболезненно, как хотелось бы. Удельные князья его признали, даже Нижний Новгород удалось присоединить, но понесло во все тяжкие Великий Новгород. Это уже стало как бы традицией боярской республики, испробовать на прочность нового государя. С новгородских разборок приходилось начинать свое правление и Симеону Гордому, и Ивану Красному, и Дмитрию Донскому. Совсем недавно «золотые пояса» склонились перед Дмитрием Ивановичем, подписали договор почитать власть Москвы, подчиняться митрополии, платить дань. А Василию объявили: договор заключали персонально с его отцом, он теперь не действует.

Пока у Тохтамыша добывали ярлык на великое княжение, пока Василий водил рать к хану и обратно, Новгород не трогали, силились миром выработать приемлемые условия. Увидят вечевики, что власть Василия держится прочно, и образумятся. Не тут-то было. Заносились чем дальше, тем больше. Выплаты дани прекратились. Из разодравшейся Литвы к новгородцам приехал очередной эмигрант, князь Роман. Его взяли на службу, даже не подумав спросить разрешения у Василия Дмитриевича. А у князя Константина Белозерского дед и отец давно уже не властвовали в родовом уделе, служили Донскому и сложили головы на Куликовом поле. Но внук обозлился, что Белозерским княжеством распоряжается Москва, тоже ушел в Новгород.

В 1392 г. туда отправился Киприан. Торжественно отслужил в храме Св. Софии, его чествовали подарками, пирами. Но когда он вздумал разбирать местные споры, его тут же одернули и предъявили решение веча, что Новгород отделился от Московской митрополии и не признает над собой митрополичьего суда. «Золотые пояса» не забыли послать делегатов и в Константинополь, опять облили Москву ушатом грязи. Это стало последней каплей. Василий I и Киприан в последний раз потребовали от новгородцев соблюдать договор 1386 г. Не подействовало. Тешили себя, что Василий – не Дмитрий. Не зря же он целых три года терпит их своевольство. Значит, слаб, не уверен в себе. Но дальше терпеть государь не стал, в 1393 г. поднял войско. Повел его Владимир Андреевич Храбрый.