Начало России

Его племянник и московские бояре все же не хотели раздувать серьезную войну. Серпуховскому князю поручили только попугать строптивцев. Он занял Торжок, прошелся рейдом по селениям, разоряя их. Однако выяснилось, что на этот раз сами новгородцы вознамерились всыпать москвичам. Собрали рать, ее возглавили князья Роман Литовский и Константин Белозерский. С полками великого князя они предпочли разминуться, вместо этого ринулись в набег по северным рекам. Разорили и сожгли Устюг, Устюжну, Белозерск, Кличен, обчистили даже храмы, зажиточных людей пытали, вымогая деньги и ценности. А в Торжке, едва оттуда ушла государева рать, новгородские посланцы организовали бунт. Убили наместника, боярина Максима, оставленных в городе чиновников и воинов.

Но сейчас Василий Дмитриевич разгневался не на шутку. Его войско быстро вернулось к Торжку, город не сопротивлялся – большинство жителей не желало воевать против Москвы, а виновных в мятеже и убийствах великий князь велел изловить, к нему доставили 70 человек. Софья Витовтовна советовала мужу поступить так же, как делают в Литве и Пруссии. На Руси редко устраивали публичные казни, а на западе они были обычным зрелищем, Софья и сама не раз ходила поглазеть, как сжигают, расчленяют, вешают преступников, объясняла мужу, насколько полезно устрашить непокорных.

Василий приговорил всех схваченных бунтовщиков к четвертованию. На глазах собравшихся москвичей им поочередно рубили руки, ноги, и после каждого удара провозглашалось: так гибнут враги государя. Впечатление это произвело отталкивающее, народ зароптал. Бояре и священнослужители откровенно намекнули великому князю, что повторять подобные сцены не стоит. Однако новгородцы и в самом деле опомнились. Сообразили, что за свои выходки они могут заплатить чересчур дорого. Городская верхушка явилась к Василию, просила прощения, подтвердила прежний договор.

Ликвидировать внутренний раздрай было для Руси крайне важно. Всего два года назад казалось, что на Орду уже можно не обращать внимания, но все-таки она была могучим организмом – еще раз сумела оправиться от разгрома. Тохтамыш возвратился в Сарай, сплотил вокруг себя мурз и воинов. Его враги, царевичи зауральских татар, ссорились друг с другом и не смогли собрать крупных контигнентов. А Тохтамыш провозглашал, что они – ставленники Тимура. С Тимуром у золотоордынцев были теперь кровные счеты за погибших родственников, уничтоженные селения, его степных вассалов отбросили.

Конечно же, хан не забыл, какую свинью подложили ему русские во время сражения на Кондурче, как провели его с ярлыками на княжества. Но и покарать их был пока не в состоянии. Хорошо хоть, что еще не выступили открыто, не ударили в спину. А Василий Дмитриевич снова хитрил с Тохтамышем. Делал вид, будто ничего особенного не произошло, с невинным лицом изображал из себя лояльного подданного, посылал дань. Хан был вынужден принять эту игру. Тоже прикидывался, что он верит отговоркам, простил опоздание к битве. Камень за пазухой придерживал до более удобного момента. Начнешь воевать с русскими – воспользуются Тамерлан и соперники. По сравнению с памятным походом на Москву сил у Тохтамыша убавилось, а у Василия появился весомый козырь. Вот сейчас-то хану и пришлось учитывать его союз с Витовтом.

Тесть московского государя расправлял крылья. Налеты из Пруссии совершенно допекли Ягайлу. А Литву разодрали другие родственники, клевали короля и поляков не менее больно. Ягайло крутился так и эдак, и придумал выход – перетянуть Витовта на свою сторону. Вступил с ним в тайные переговоры и предложил поделиться. Король сохранит власть над Польшей, а вчерашнему изгнаннику уступает корону великого князя Литвы, но он будет подчиняться королю. О, Витовта соглашение устраивало. Ему отдавали Литву, а насчет подчинения он как-нибудь определится, когда будет выгодно подчиняться, а когда нет.

Правда, и Ягайло был себе на уме. Отдал то, что ему фактически не принадлежало, переложил на Витовта свою головную боль, мятежных удельных князей. Стравил между собой, и пускай месятся. Но Витовта это не смутило. Он выбрал одного из двоюродных братьев, Скиргайлу, с которым уже сражались плечом к плечу. Называл его лучшим другом, посулил держать на втором месте после себя, дать самые богатые и престижные владения. Прочих сородичей начали теснить. Витовт привлек немецких рыцарей, он очень высоко оценивал и новое оружие, артиллерию. На еврейские деньги закупил пушки в Германии, нанял мастеров для их отливки. Он не ошибся. Пушки дали ему явные преимущества. Грохотали на поле боя, и пугались неприятельские кони, скидывали всадников. Грохотали под стенами крепостей, и если не рушили, то наводили панику на защитников.