Начало Руси

Во-первых, они задались тем положением, что так называемые русские названия не суть варианты славянских, а их переводы, хотя Константин нигде о том не говорит и просто предлагает перевод после каждого славянского названия. Во-вторых, он называет русскими пять порогов, а норманисты прибавляют к ним и остальные два (Есупи и Геландри). О первом из них, Есупи, Константин говорит, что он по-русски и по-славянски значит «не спи». Кажется, ясно, что это славянское слово или, по крайней мере, славянское осмысление, и его, однако, достаточно для доказательства, что и русские названия суть только славянские; ибо где же в двух разных языках можно найти две тождественные глагольные формы, да еще такие формы, как повелительное наклонение? Однако норманисты и тут ухитрились: с помощью разных германских наречий они сочинили повелительное наклонение с двойным отрицанием, ne suef-e (что будет значить: «Нет! Не спи!»), и пустили его в параллель со славянским глаголом. Не говоря уже о такой вопиющей натяжке, мы думаем, что тут и самое славянское слово неверно. Ибо сколько мы ни искали аналоги в славяно-русском языке этому названию, однако не нашли. Укажите в нашем языке хотя одно географическое название в повелительном наклонении и притом в таком простом однословном виде. В летописях, и то не ранее XIII века, мы находим некоторые прозвища, впрочем, не топографические, а личные, происшедшие из повелительного наклонения в соединении с другим словом, например, Молибоговичи, Держикрай Володиславич. А для такой формы, как Неспи, решительно не видим аналогии, и, что ни говорите, такое название совершенно не в духе русского языка (на эту странность уже указал отчасти г-н Юргевич (Зап. Од. Об. И. и Д. VI). От XVI века название этого порога дошло до нас в форме Будило («Книга Большого Чертежа»). Такая форма нам понятна и совершенно гармонирует с летописными Твердило, Нездило и т. п. Мы делаем предположение: может быть, объяснение названия или осмысление его Константин принял за самое название?

Второе имя, не имеющее параллели, – это Геландри. Норманисты подыскали ему близкое созвучие в исландском языке, giallandi и giallandri («звенящий»). Но, как нарочно, Константин не говорит, что это название русское; а просто замечает, что по-славянски оно означает «шум порога» (ηχοσ φραγμου). Во всех других случаях он русское название предваряет словом по-русски; перевод же греческий везде ставит вслед за славянским названием. На этом основании антинорманисты отличают его к так называемым славянским названиям. Во всяком случае, мы имеем право считать его, как и Есупи, названием общим, то есть славянорусским, и искать ему объяснение в славяно-русском языке. Уже г-н Костомаров во время спора с г-ном Погодиным сделал предложение: не скрывается ли в этом название корень гул? Мы думаем, что это сближение довольно удачное; а потому еще в первой статье предложили название Гуландарь или Гуландря. Если русскому человеку придется назвать предмет, издающий гул, то он, по всей вероятности, скажет или Гудило, или Гуландря[47].