Начало Руси

Чтобы не утомлять внимания читателей, ограничимся примером этих 12 имен из числа тех, которые Шафарик объяснил «незаключающими в себе ничего славянскаго». В числе остальных, им упомянутых, есть такие, которые принадлежат не дунайским, а камским болгарам (Альм, Агмед и пр.) и, следовательно, совсем не идут к данному вопросу. Иные имена, по их искажению или просто по трудности найти их смысл, едва ли могут быть объяснены из какого-либо языка (вроде Ицбокля, Ехаций и т. п.). Наконец, некоторые имена могут быть действительно чужие, что весьма естественно и нисколько не нарушало принадлежности болгарского племени к славянскому корню. Тут имели влияние бывшее господство авар, соседство угров и валахов, родственные связи княжеских фамилий того и другого народа, кроме того, в числе бояр и дружины, как и у нас на Руси, были, по всей вероятности, люди действительно угро-тюркского или другого какого происхождения. Наконец, Иордан прямо говорит: «Всем известно, что многие (чужие) имена усваиваются народом чрез употребление; так римляне часто заимствовали у греков, сарматы (западные славяне) у германцев, готы у гуннов» (гл. IX. Он, очевидно, смешивает вместе имена действительно заимствованные с именами общими по родству корней). Точно так же имена славянские встречаются у авар и угров (Баян, Лебедий, Вологуд и др.).

В своих статьях о норманизме мы уже замечали, что напрасно было бы между древними именами у разных славянских народов искать непременно таких, которые оканчиваются на слав. Последняя приставка начинает входить в моду только с IX века. Многие древние имена у всех почти славянских народов не поддаются славянскому словопроизводству (Чех, Бех, Гериман, Мун, Бальде, Гатальд, Мик, Крок и пр.). А туранский оттенок особенно сильным должен был явиться у восточных славян, то есть русских и болгар. (Относительно русских имен см. выше статью «Еще о норманизме».) Впрочем, древнеболгарская история не чужда и таких имен, которые носили общеславянский оттенок, каковы имена на мир: Драгомир в VIII веке, Добромир в X; в числе предшественников Богориса имеем Владимира, а в числе его преемников Властимира. По рассказу о святом Баяне или Нравоте, этот последний был дядей Владимира; другой его дядя назывался Маломир, а отец Zvynitzes, следовательно, вроде Звонимира или Звенислава. В упомянутой «Росписи болгарских князей», кроме тех имен, которые мы уже приводили, со славянским оттенком встречаются: Гостун (напоминающий нашего легендарного Гостомысла и князя бодричей исторического Гостомысла IX века), Безмер и Севар (последнее, вероятно, одного корня с именем славянина Сваруны у Агафия, а этот Сваруна то же, что русский Сварно или Шварно), Ирник (с обычным у славян уменьшительным окончанием). «Роспись» говорит, что Ирник жил 108 лет; чем он напоминает остготского Ерманарика, который когда-то господствовал над народами Южной России и, по словам Иордана, умер на сто девятом году своей жизни.

Кстати, о готах. Для тех, которые любят выводить имена древнерусские и древнеболгарские из чуждых языков, я предлагаю ряд готских имен из книги Иордана: Гальмал, Унильт, Аталь (чуть ли не Атель, то есть Атила), Ансила, Мекка, Книва, Респа, Ведуко и пр. Пусть означенные любители потрудятся объяснить мне эти имена из немецкого языка или найти такие же имена у других германских народов. Если же они не в состоянии сделать ни того ни другого, то по их логике придется объявить готский народ не принадлежащим к немецкой группе[96].

К числу болгарских княжеских имен можем отнести и те, которые встречались нам в истории гуннов кутургуров и утургуров, каковы Синнио, Заберган и Сандил. Первое напоминает уменьшительную форму Синко в Игоревом договоре. Заберган или его вариант Заберга может быть сближен по корню с Beurgus, аланским князем V века, о котором упоминает Иордан. Относительно имени Сандил и его варианта Сандилх, если возьмем в расчет древнее носовое произношение (СѢдил), то получим чисто славянское имя Судило или Судилко (и сложное Судислав).