Начало Руси

Варяжское сказание имеет, очевидно, северное происхождение. Оно отразилось и в новгородских летописях, и в ряде других новгородских произведений. Тем не менее связанные с ним тексты наиболее полно представлены в «Повести временных лет». Этнографическое введение «Повести» фиксирует положение, существовавшее на Руси в разные периоды с конца IX по середину XI в. В «Сказании» о варягах описывается особая ситуация: сосуществование на Руси двух союзов — северного и южного. В состав северного союза входят племена словен и кривичей, а также чудь, меря, весь. Все они платят дань варягам. В составе южного союза оказываются поляне, северяне и вятичи, и эти племена платили дань хазарам. В этнографическом введении упоминается легенда о дани мечами — меч «от дыма». Эта дань напугала хазар: обоюдоострый меч как бы символизировал превосходство над хазарской односторонне заостренной саблей и предвещал изменение в соотношении сил. Во времена Олега дань хазарам платили лишь северяне, радимичи и вятичи. Поляне были освобождены от этой дани еще Диром и Аскольдом в середине IX в., а Олег перевел на себя дань с радимичей и северян, облегчив ее по сравнению с хазарской. Поход же на Хазарию в 968 г. Святослава сокрушил и саму Хазарскую державу.

Летописец, включивший варяжское сказание в «Повесть временных лет», имел дело с уже записанным текстом. В упомянутых статьях этноним весьосмысливается как местоимение «все»: «Имяху дань Варязи из заморья на Чюди, и на Словенех, на Мери, и на всех Кривичех» (6367); «Реша Руси Чюдь, и Словени, и Кривичи вси» (6370); «Поиде Олег, поим воя многи, Варяги, Чюдь, Словени, Мерю и все Кривичи» (6390) [643]. Племя весьобитало около Белого озера. К концу XI в. оно, видимо, уже было ассимилировано славянами и летописец не понимал, о чем идет речь. Новгородские же летописи «весь» вообще не упоминают [644].

«Сказание о призвании Рюрика с братьями», датированное в летописи 6370 г. (862-м по константинопольской эре), является краеугольным камнем варяжской концепции, а также нормапизма. Статья продолжает рассказ о двух племенных объединениях, плативших дань варягам на северо-западе и хазарам на юге. «Изъгнаша Варяги за море, — повествуется в летописи, — и не даша им дани, и почаша сами в себе володети, и не бе в них правды, и въста род на род, и быша в них усобице, и воевати почаша сами на ся. И реша сами в себе: «поищем собе князя, иже бо володел нами и судил по праву». И идоша за море к Варягом».

В литературе обычно разделяют собственно сказание и комментарии позднейших летописцев. «Сказание о призвании» примерно одинаково дается в Новгородской 1-й летописи и «Повести временных лет», а комментарии как будто содержатся только в последней. По схеме Шахматова, первая отразила древнейший вариант сказания, во второй — развита идея «норманского» происхождения Руси. Б. А. Рыбаков полагал, что в XI в. сказание о призвании было местным новгородским преданием, не связанным с происхождением Руси. Таковой оно оставалось и в составе киевских сводов, пока близкий Мстиславу Владимировичу редактор Начальной летописи (ок. 1118 г.) не использовал предание для создания «норманской» версии, приписывающей варягам создание русского государства и отождествлявшей варягов и «русь» [645].

О содержании понятия «варяги» и его эволюции речь будет ниже. Пока ограничимся констатацией факта различного его осмысления. После цитированного выше отрывка ПВЛ следует разъяснение, о каких варягах идет разговор: посольство было отправлено не просто к варягам, а к «Руси, сице бо тии звахуся Варязи Русь, яко се друзии зовутся Свие, друзии же Урмане, Анъгляне, Друзии Гъте, тако и си». Еще A.A. Потебня предположил, что в летопись попала заметка, сделанная на полях [646]. Может быть вероятнее, что комментарий сознательно включался одним из редакторов в текст с целью придания ему определенной направленности или как отражение понимания существа дела этим летописцем. И самое существенное в этом комментарии то, что варяги-русь — это не варяги-свеи.

Новгородская 1-я летопись приведенного комментария не знает. Но для суждения о первоначальном виде сказания она также служить не может. Помимо пропуска в числе приглашающих племен веси (хотя Синеус прибыл именно на Белоозеро), летопись содержит и еще одну существенную неточность. В ней утверждается, будто Рюрик с братьями пришли в Новгород. Согласно же ПВЛ, Рюрик сначала пришел в Ладогу и лишь несколько лет спустя срубил Новгород: «пришед ко Илмерю и сруби городок над Волховом, и прозва и Новгород, и седе ту княжа» [647]. Как будет показано ниже, Рюрик явился в Ладогу, когда Новгорода еще не было.