Начало самодержавия в России

Цель произведений, написанных в Люцельштейне, состояла в том, чтобы убедить европейских государей вступить в антимосковскую коалицию. Какие-либо субъективные моменты вроде описания личных подвигов и похождений Штадена были из них полностью исключены. Об этом свидетельствует и сама форма сочинений. Хотя «Проект» и написан от первого лица, местоимение «я» встречается в нем всего два или три раза в деловом контексте — «я полагаю» и т. п. В обширном «Описании страны и правления московитов» (48 страниц печатного текста) «я» не присутствует ни разу. Оба произведения отличаются от двух других — «Автобиографии» и «Прошения» — по весьма важному признаку: ни в «Описании», ни в «Проекте» нет ни единого слова о службе Штадена в опричнине, несмотря на то что упоминание опричнины в «Проекте» есть, а в «Описании» ей уделено очень много места. Грабежи и зверства опричников в «Описании» даются Штаденом с позиции стороннего наблюдателя, не имеющего ко всем этим эксцессам никакого отношения. Россказни о своей близости к Ивану Грозному, о том, как царь произвел его в «рыцарское достоинство», и соответственно о службе при царской особе, а значит и в опричнине, возникли у Штадена, вернее, понадобились ему только на втором этапе его «литературного» творчества, когда он оказался при дворе императора Рудольфа II. Понятны и мотивы, побудившие Штадена заговорить на эти темы, — желание «по-рыцарски… служить» его «римско-кесарскому величеству», т. е. получить при дворе императора высокую должность и титул. Пребывание в числе «князей и бояр» на службе у иностранного государя вело в те времена к возведению в соответствующее достоинство если не механически, то наиболее прямым и простым путем. Ради этого предприимчивый авантюрист, обретавшийся на Руси в качестве торгаша и шинкаря, получивший как иноземец на русской службе небольшое поместье, и возвел себя в ранг русских «князей» — «опричников».

При дворе Рудольфа II Штаден находился без присмотра образованного и искушенного в дипломатии Георга Ганса. Соответственно написанное им здесь произведение — «Автобиография» (обнаруживает его собственный вкус, уровень его мышления и характер его личности. К этой части и могут быть отнесены такие оценки его писаний, как «неподражаемый цинизм», «бессвязный, полуграмотный рассказ» и т. п. Здесь Штаден дал простор своему безудержному хвастовству.

Вместе с «Автобиографией» Штаден подал императору свои предыдущие сочинения — «Проект завоевания Руси» и «Описание страны и правления московитов». Сборнику было предпослано прошение на имя императора, являющееся предисловием, кратким пересказом всех последующих частей.

В сочинениях Генриха Штадена можно отчетливо различить два типа известий: рассказы о событиях, свидетелем и участником которых он был сам лично, и пересказы всевозможных легенд и слухов, ходивших в окружавшей его во время пребывания на Руси среде. Некоторые из запомнившихся ему слухов отражали действительные факты. К их числу следует, например, отнести рассказ о том, как гетман Полубенский с помощью русских изменников Тетерина и Сарыхозина, назвавшихся опричниками, обманом занял город Изборск. С другой стороны, как пример мифа, до неузнаваемости искажающего лежащие в его основе русские сообщения, можно привести рассказ Штадена о спасении города Пскова от окончательного разорения опричниками Ивана Грозного. Штаден в нем все исказил. В описанном им холостяке-скотопромышленнике и предсказателе будущего Микуле вряд ли можно было бы опознать и без того легендарного псковского юродивого Николку, если бы мы не знали рассказа о нем из других источников. К сожалению, во множестве других случаев мы остаемся один на один со Штаденом, с его лживыми «свидетельствами».

Из записок Штадена с полной отчетливостью выясняется, что с самого начала и до конца своего пребывания «в стране московитов» он находился в земщине. В первых своих сочинениях — в «Проекте» и в «Описаниях» он сам так и пишет. А в «Автобиографии», где Штаден несколько раз заявляет, будто был опричником, он то и дело «проговаривается», многие объективные детали выдают истину, состоящую в том, что он постоянно жил в земщине.

Вскоре после прибытия на Русь Штаден, как и было принято среди иноземцев, завел в земщине корчму. Его торговля вином по каким-то причинам вызвала недовольство среди жителей соседних, якобы опричных улиц: «Простолюдины из опричнины жаловались на меня на земском дворе, что я устроил у себя корчму».