Начало. Техник-интендант (СИ)

Обернувшись, посмотрел на миловидную женщину, лет тридцати, с ней была девочка лет восьми, сразу видно, они мать и дочь. Видимо моё молчание та за раздумья приняла, а я просто изучал их, поэтому поторопилась сообщить:

- У нас билеты в это купе. Мы пришли, а всё занято, и уступать отказались. А проводник сказал ищите место.

- Да, конечно, проходите. Давайте чемодан и сумку, на багажную полку уберу.

Доверчивостью я не страдал, поэтому убрав багаж, билеты всё же проверил. Моё купе, нижняя и верхняя полки, друг над другом. Так что сняв шинель, девочка охнула, увидев награды, я свернул ту и убрал наверх, после чего застегнув ремень уже поверх френча, согнав складки назад, вернул фуражку и сообщил, покидая купе:

- Можете раздеться, мешать не буду.

Сам я закрыл дверь и встал рядом с купе. Народу по коридору шастало изрядно. Думаю, у нас есть ещё и четвёртый пассажир, но его тоже прогнали и тот где-то отсиживается. Если мозги есть, придёт, нет, как сам желает. Поезд не проходной, тут формировали, так что и пассажиры только-только занимали места. И вот, заметив, что поезд тронулся, перрон медленно поплыл назад, а от паровоза ветерок клубы дыма принёс, я довольно кивнул. Прощай Казань, я буду тебя помнить. Тут соседка позвала в купе, они закончили, так что отбросив все мысли, я зашёл и устроившись на своём месте, сел у окна, представился сам, а те в ответ. Так и узнал, что мать и дочка Мышкины едут в Москву к мужу и отцу. Тот в столичном госпитале лежит, письмо прислал. Посочувствовав им, заодно приободрив, главное живой, рассказал пару баек из фронтовой жизни, чем ещё больше расположил к себе соседок, и когда те начали накрывать на стол, разворачивая свёртки с разной едой, решил поучаствовать в застолье. Не знаю почему, но у многих пассажиров уже рефлекс, поезд тронулся, нужно достать запасы и подкрепиться. Другие, видя это, или чуя запах, тоже достают и уже через полчаса после отхода от перрона, весь вагон принимает пищу. Можете быть уверены, в других вагонах точно также.

Так вот, я решил встать, сходить в тамбур, если он свободен от курильщиков, там незаметно достать провизии и присоединится к столу, как дверь ушла в сторону и показалось небритая харя:

- Тут свободно?

- Если билет есть, то конечно.

Дверь захлопнулась, даже излишне сильно, а я, встав, поправляя складки френча, это не парадный, оружие носят под ним, а вроде гимнастёрки, поэтому ремень сверху и сгоняешь складки назад. К слову, в марте этого года были отменены звания интендантов, как у меня раньше было: техник-интендант второго ранга. Теперь я лейтенант интендантской службы. У меня теперь так и в удостоверении записано. Вот так встав, я сказал:

- Сейчас горячего принесу. А таких безбилетных попутчиков не пускайте. Если что, я скоро вернусь.

Покинув купе, тут даже в коридоре на узлах сидели, в тамбуре тоже, так что я туда не пошёл, пришлось к углу лицом стать и подняв руки на уровень груди вызвать два армейских котелка. Оба парили. В одном уха, в другом чай. Брать чай у проводника я не хотел, мало ли как тот пожелает нам отомстить. Вот так с котелками в руках, вернувшись к купе, постучал ногой, руки-то заняты. Открыла Ольга, дочка Марии Мышкиной. В купе появилось два новых лица, проходя, а Ольга закрыла за мной, я мельком глянул на них. Парень, по виду студент, и девушка, похоже они пара, сидят обнявшись. Из вещей саквояж и армейский потасканный сидор. Мария сразу развеяла моё недоумение. Мол, билет у них есть, но один на двоих. Их верхняя полка, надо мной. Я не возражал. Их дело ехать вдвоём, могут и втроём, если пожелают. Главное, чтобы мне не мешали. Примерно это я и озвучил. А котелки Марии передал. Раз она решила взять на себя шефство над общим столом. Хлеба я не брал, целый каравай у Мышкиных был. Новые соседи тоже присоединились к столу, варёная картошка была, и о чудо, копчёная колбаса, целый круг. Ну и хлеб, так что мы приступили к приёму пищи. Кто у стола сидел, кто просто рядом, держа тарелку и на весу ел из неё. Тарелки Мышкиным принадлежали. Когда все поели, и разлив чай из котелка по стаканам пили, я один без всего, просто чай, то сказал Марии:

- Мышкины, редкая фамилия. Помниться, когда я служил в Двадцатом стрелковом полку Московского ополчения, то встречал там одного Мышкина. Там командира миномётной батареи убило, вот я и занял его должность. Сам я главным снабженцем в полку был. Два дня командовал, так там командиром расчёта был сержант Мышкин, Павел Иванович, если не ошибаюсь. Справный командир, когда сдавал дела новому командиру, то представил его и ещё одного командира к следующему званию и к награждению орденами «Красной Звезды». Отличились они в наступлении под Москвой.

- Так это мой папа! - воскликнула Ольга.

Мария, которую та опередила, с некоторым сомнением сказала:

- Полк тот самый, только Павел говорил, что он артиллерист.