Начало тьмы

— А мы попробуем! Жюль, кажется, оставил где-то свою бутылку… — договаривая на ходу, девушка сорвалась с места и скрылась в своей комнате. Через полсекунды она уже с торжеством тащила наполовину пустую золотистую бутылку:

— Вот она, я нашла!

— Ну, тогда наливай… те… — поправился Ило и присел за операторский столик. Инар примостилась с другой стороны, освещая его светом глаз — не успел он оглянуться, как откуда-то, словно по волшебству, появились высокие бокалы. Твердой рукой налив в них пенящийся напиток, Инар первой подняла свой:

— Значит, сейчас мы выпьем и будем с друг другом на «ты». Нет-нет, руку сюда… Ой, расплескаете!

— Бокал не пролезает!

— Другой рукой! — так…

…Было много хихиканья и возни, немало и пролито оказалось драгоценной влаги — Инар преобразилась, не раз заставляя Отари фыркать и захлебываться вином и смехом… Такая Инар нравилась ему гораздо больше той, тихой и услужливой, с испуганным взглядом, какой она была после памятного разговора на «именинах» Жюля. Сейчас он любил ее не только как девушку — как сестру. Ту лукавую и смешливую сестренку, которой у него никогда не было.

…Благополучно допив свою внушительную порцию, Отари поставил бокал и не менее внушительным голосом провозгласил:

— Теперь, если назовешь меня на «вы», то, значит, нарушишь обычаи предков… И я поставлю тебя в угол!

— Как бы не так! Чтобы я назвала тебя хоть еще раз на «вы»… — раскрасневшаяся Инар набрала побольше воздуху, чтобы выразить свое негодование от подобной мысли — но не удержалась и растратила его на дробный звонкий смех — уж очень уморительно Отари хмурился и вздевал руки в притворном испуге! Она смеялась, счастливая мгновением, а молодой управленец уже не мог оторвать взгляда от этого живого солнечного зайчика… И встав из-за столика, совсем не удивился, почувствовав под руками тающие горячие плечи — это было сродни ощущению полета… Инар, этот безжалостный в своей беззаботности бесенок, неожиданно оказалась близко-близко — так, что захватывало дух! И жалобно прошептала, не поднимая глаз:

— А теперь поцелуйте меня… пожалуйста!

* * *

…Как это ни странно, Отари действительно занялся разбором сводного отчета этнографа — час спустя. Честно говоря, он совсем не заметил этого часа — и на что он его потратил, совершенно не помнил. Словно вновь пообщался с ПУВ… Нет — с Инар! Они бы шептались и дольше — сигнал очередного сеанса связи с Землей прервал… н-нда. Назвать это диалогом было бы слишком большой натяжкой.

Несмотря на, казалось бы, несовместимость романтических чувств с прозаическим долгом, работа у Отари спорилась. Голова была на удивление ясной — не прошло и двадцати минут, как он ознакомился с коротенькой историей исследования гуманоидов Плона, досадуя лишь, что нет под рукой верного компа. Но, следуя привычке, подвел первый итог на листке бумаги:

«Археология. Палеонтология. Отсутствие захоронений, древних или новых. Культурный слов в местах поселений весьма тонок, не более двадцати земных лет. При поисках найдены многочисленные следы более старых поселений, что свидетельствует о регулярном переносе деревень с места на место. Средний период существования одного поселения составляет от тридцати до сорока земных лет, затем следует пауза в пятнадцать-двадцать земных лет.

…В более древних слоях найдены останки многочисленных животных — стандартный эволюционный набор вплоть до предков нынешних плонийцев. Некогда растительный и животный мир островов был более многообразным, но в последние два-три миллиона лет приобрел нынешний характер, что парадоксально свидетельствует о вырождении и в то же время о стабильности жизни на планете. Факторов, способствующих ограничению видотворчества, за время исследований обнаружить не удалось. По приказу Эша Бронтома все не относящиеся к профилю экспедиции работы были свернуты».

…Отари отложил листок и подпер щеку рукой — его мысли упрямо возвращались к безвременью между существованием поселений. Мрог… Это-то как раз ясно. Он машинально потер щеку — археологи проследили цепочку двух фаз в течении десятков тысяч лет. Все это время они сменялись стабильно — полный цикл занимал от сорока пяти до шестидесяти лет… Будет ли исключением нынешнее время? Вздохнув, он отнял руку и поднялся — для выводов слишком мало данных. Но он не машина — он может чувствовать…

* * *

— …Да, это важно, — терпеливо повторил Отари в микрофон, — конечно, консультация мне тоже понадобится… Что? Конечно, как сможешь… Ну, скажем, часа через два… Хорошо.

Положив гарнитуру, он проводил взглядом гаснущую звездочку вызова и коротко простучал по пульту какую-то барабанную фразу. Инар вопросительно глядела на него со своего места. Он улыбнулся — улыбка получилась вымученной…

— Что с тобой? — обеспокоенно спросила Инар.

— Заботы… — неопределенно ответил Ило, чем отнюдь не успокоил ее — легко вспорхнув, девушка мгновенно оказалась рядом:

— Забо-оты, — дурашливо протянула она, обвив сзади его за шею. — Никаких забот на моей станции! Ну, улыбнись! Ах ты… Я тебе пощипаюсь — на, на!..