Начало. То да сё…

Окуджаву не раз в его молодые годы развязно поучали: «Пишите, молодой человек, стихи, коли считаете, что вы — поэт. При чем тут бреньканье по струнам и мурлыканье сиплым голосом?» А тот родился Богом мелодичного стиха. И Шварц ему как мог помогал в этом. И в бесконечно обаятельной музыке к «Белому солнцу пустыни», и в превосходном союзе музыки и поэзии: в «Звезде пленительного счастья», во всем другом… Шварц с Окуджавой не просто были дружны. Время от времени они соединялись для того, чтобы работать над поэзией мелодии, над мелодией поэзии…

Так уж получалось, что Исаак Иосифович много лет был посвящен во все мои личные истории, душевные передряги, принимал в них живое, дружеское участие. Иногда кому-то куда-то звонил, что-то ставил на место, что-то переставлял на другое, был моим старшим советчиком, иногда, мне казалось, ужасно, несправедливо к моим чувствам циничным…

— Изя, — время от времени романтически злобился я, — не возводи свои личные несчастья в ранг всеобщих закономерностей. Ты по-своему складывал свою жизнь, я ее сложу по-своему…

— Валяй, сынок… Поверь, если ты прав — я первый буду счастлив!..

Увы, увы, не было случая, чтобы в конце концов Исаак оказался не прав. Иногда это становилось ясно через десять лет, иногда — через пять, а иногда и назавтра. Но прав всегда был он. Такой вот тут невеселый итог.

При всем том он трогательно и дружески относится ко всем моим влюбленностям, женам, по-настоящему был деликатен и тонок, по сей день с ними перезванивается. Когда в 1974-м появился на свет мой сын Митя, Шварц сразу произвел себя в дедушки — так и велел называть себя: «дедушка Изя». И действительно, и к Мите, и к Ане до сих пор относится с любовной дедовской трепетностью и серьезностью.

Я уже говорил, кажется: мы познакомились, когда ему было сорок четыре года. Сравнивая теперь свои, тоже уже ушедшие сорок четыре и те сорок четыре его, я вижу, что у этого нежного-нежного, поэтичного-поэтичного, тонкого-тонкого человека всегда был до жути трезвый и от этой трезвости даже смешной взгляд на мир. Иногда это выражалось в каких-то очень забавных, но при том убийственно точных замечаниях, на ходу брошенных фразах…

Как-то (это было во время начала моих облачных мороков с тогда еще школьницей Таней) мы ехали с ним в моем автомобиле, остановились у светофора. Мимо на зеленый свет пробежали в спортивных трусах и майках школьники — вероятно, у них был урок физкультуры. Сначала протрусили мальчики, вдогонку им — девочки. Шварц задумчиво глядел вслед.

— Твой профсоюз побежал, — сказал он без выражения, давая понять, что уже твердо уяснил себе круг моих тогдашних интересов.

С тех пор прошло много лет, так получается, что много лет мы по тем или иным причинам не работаем вместе, чего мне искренне жаль, но Исаак щедро не оставляет мою скромную личность без своего пристального внимания. Последние годы его внимание особенно сильно фокусируется на медицинском аспекте жизни. Ни один наш телефонный разговор, ни одна наша встреча не обходится теперь без предварительного тщательного медицинского допроса: пульс, ритмы сердца, принимаемые препараты, общий контроль состояния. Иногда допрос начинает носить интимно-специфический характер:

— Сынок, ты следишь за простатой? Ее нельзя оставлять без внимания ни на минуту. Твой хохоток совершенно не уместен. Смеется тот, кто смеется последний. Простату необходимо постоянно упражнять. То есть что значит «не понимаешь»? Два-три раза в день специально ей заниматься. Минут по десять. Сжимать, разжимать… Что значит «то есть как»? Очень просто. Нужно однажды попробовать и навсегда запомнить. Вот ты в последнее время много сил отдаешь общественной работе. У тебя в Союзе и правительственных органах большое количество совещаний, заседаний, да? Тебя в эти моменты часто показывают по телевизору. Однажды я смотрел тебя по телевизору в какой-то очень ответственный момент нашей общественной и государственной жизни и вот что подумал: вот ты сидишь на каком-нибудь высоком правительственном совещании, оглядываешь с вниманием лица руководителей государства и коллег, а сам в это время незаметно для окружающих, но очень энергично поигрываешь простатой — туда-сюда, туда-сюда… Сжал-разжал, сжал-разжал… Польза для здоровья невероятная, и заседание пролетает как один счастливый миг!..