Начало восьмеричного пути (СИ)

— Я помню ваши глаза. Злые, пустые. Твои и папы. Особенно последний взгляд от вас обоих перед тем как сесть в корабль и улететь прочь. Помнишь это…мама? Вы оставили меня у какого-то старика. Даже не объяснили, кто это вообще такой, почему у него. И за что. А я хорошо помню тот песок, который скрипел на зубах. Но ты можешь не отвечать. Лишь совсем недавно я узнала, что старик тот прятал у себя детей. Таких детей, как я. Прятал от ищеек Альянса. Совсем недавно я поняла, что ваш страх был не из-за меня, мама, но за меня. И лишь поэтому я тебе это все рассказываю. Хотя еще с полгодика назад я готова была лично вырезать тебе и папе сердца.

Кайло не видела лица сенатора, но тишина за спиной была яркой, плотной и горькой. Каждое это выплюнутое Мама вываливалось змеиным шипящим клубком.

— Вы оставили меня у него, надеясь на лучшее.

Не оставляйте меня тут! Пожалуйста! Я больше не буду жечь технику, мама! Папа!

— Только вот не знали, что ищейки Альянса уже пронюхали о нем. Ваш корабль еще даже не покинул атмосферу, как на него напали. Безопасники следили за вашими действиями очень давно. В той толпе были столько вооруженных людей. Ты бы только знала, как мне было страшно. Все вокруг что-то кричали, бегали. Кто-то стрелял прямо по остальным детям. Слышишь, мама? Когда на меня брызнула чья-то кровь, я побежала прочь. Мне повезло, я сразу напоролась на какой-то корабль. Сумела его запустить, папины уроки не прошли даром. Ну и пара пинков мощью и искреннее желание свалить оттуда побыстрее. И это было чудом, что вы все еще висели на орбите. Невероятное чудо, что я вышла прямо на вас.

Неприкрытые всхлипы за спиной когтями разрывали душу.

— Я даже пыталась связаться с вами.

Пожалуйста, ответьте на вызов! Пожалуйста! Ну пожалуйста!

— Хотела рассказать об ужасе, творившемся внизу. Сообщить о старике, которого убили первым и втоптали вместе с одеждой в песок. Я всего лишь хотела, чтобы вы просто снова обняли меня, как когда-то в самом детстве. Но вместо ответа… вы дали залп.

Нет! Это же я! Мама! Нет!

— О, нет-нет, не нужно объяснений. Я прекрасно понимаю, что вы испугались маркировки службы безопасности Альянса на корабле. Я бы хотела объяснить, что я чувствовала на тот момент… Но увы, я почти не помню ничего, кроме обиды. Корабль разваливался на глазах. И вот я в спасательной капсуле.

Нет! Не надо! Не надо! Это же я! Пожалуйста!

— Я бы хотела рассказать, что же было после того, как вы выстрелили и в капсулу. Но я и этого не помню. Надеюсь, кокон мощи защитил меня, ведь именно он окутывал разбитую капсулу. Я упала на планету. Очнулась в том же песке, где-то посреди пустыни. На мне ни царапинки. Но и ни воды, ни крошки хоть какой-то еды. Но у меня была обида. Жгучая обида. Она через полчаса стала ненавистью, мама. И именно эта ненависть помогала мне, слышишь?

Почему я? Почему?!

— Ну, а с другой стороны… Эта ненависть к вам давала мне силы… Хотя, если бы вы посчитали нужным объяснить мне, что делаете это все для моей же защиты, скольких страданий можно было бы избежать. Но вы молчали, и я думала что ваша злость направлена на меня и только на меня. Через пару дней я набрела на поселение. Мне дали воды… и попытались изнасиловать. Меня, девятилетнего ребенка. Слышишь, мама? Двое человеческих мужчин схватили меня, но на них напали еще двое, решивших отбить лакомую добычу. А я просто сбежала обратно в пустыню. Там, по крайней мере, насиловать никто не собирался. Но я потом вернулась в это поселение. Ночью. И не раз. Да, мама, увы, твоя дочь научилась воровать. Инстинктивно скрывала себя своей мощью, воровала еду и воду. И убегала обратно в пустыню как можно дальше. Ненависть потом совсем угасла и я каждую ночь смотрела в небо. Я ждала, что вы вот-вот спуститесь и найдете меня. Месяцами смотрела. Но вас не было.

Кайло вдруг думает, что ее барабанные перепонки лопнули. Тишина за спиной оглушала не хуже рева стартовых двигателей какого-нибудь крейсера. Словно сзади никого нет вообще.

Но оборачиваться проверять не стала.

Ей было почти все равно, слушает ли ее мать или давно сбежала, раздавленная невыносимой правдой. Но слов, тех самых правильных слов, что они может быть, все-таки потом искали, она так и не дождалась.