Начало Времен

Иван и Прометей вынули весла. Сквозь вату тумана, послышалось журчание воды, похожее на журчание весеннего ручья. Прометей напрягся. Любой звук на реке мог таить в себе опасность. Что если здесь пороги, или обрыв? Он выставил весло вперед, чтобы иметь секунду на реакцию. Журчание приблизилось. Воздух запах землей и зеленью. Плот наткнулся на что-то под водой и замер.

— Сели. — Решил Иван, даже обрадовавшись этому обстоятельству.

— Да. И черт с ним. До утра ничего предпринимать не будем. Кажется, мы доплыли до берега. — Произнес Прометей.

— Домом пахнет, как весной. — Заметила Анхелика, принюхиваясь к запахам.

Журчало совсем рядом с плотом. Решили, что вода перекатывается через то, на что сел плот. Чтобы не нагнетать свой страх разыгравшимся воображением, Прометей решил успокоить экипаж и разжечь «керосинку». Туман был плотным. Слабый свет лампы рассеивал его не больше, чем на два метра. Но и его хватило, чтобы увидеть, что плот сидит на огромном стволе дерева, поваленного в воду. Настолько огромного, что в сравнении с ним, деревья, росшие на Новой Земле, выглядели хилыми кустами. От ствола расходились ветки с мохнатыми иголками. Одна такая ветка, сама размером с дерево, нависала над плотом. Прометей просунул руку сквозь сетку и сорвал несколько иголок. Длина каждой иголки превышала длину ладони на пару сантиметров. Прометей потер их между пальцев. Иголки имели сильный, приятный и совсем незнакомый запах.

— Это хвойные деревья. Я читал про них. На праздник Нового года их срубали и ставили в дом. — Вспомнил Прометей кое-что из усвоенных им знаний.

— Ничего себе. А как же такое дерево могли затащить в дом? — Удивилась Анхелика.

— Не знаю. — Честно ответил Прометей. — Может быть, только ветку срубали?

— Здорово, что мы доплыли. — Не в тему признался Иван. — Завтра прогулку на весь день устрою. Соскучился по земле.

Отужинали холодной ухой. Прицепили «погремушки» к сети и тут же отключились. Иван и Анхелика легли в трюме. Прометей накрылся в несколько слоев тряпьем и шкурами, чтобы не быть застигнутым врасплох совами.

Иван проснулся посреди ночи из-за ощущения чужого присутствия. Припал к щелям трюма, но не увидел ничего. Ночной туман не позволял увидеть даже собственную вытянутую руку. Сквозь шум перекатывающейся через ствол дерева воды, слышались и другие шумы. Вот скрипнула ветка, и следом раздался тот же звук, что издавала в полете сова. Значит, она выследила их, посчитала, что вопрос с людьми еще не решен.

— Угу. — Раздалось сверху.

— Угу. — Еще один возглас раздался чуть дальше.

Вдруг, совиная перекличка начала доноситься отовсюду, ближе, дальше, выше и ниже. Под шкурами зашевелился Прометей.

— Прометей. — Позвал его Иван. — Забирайся в трюм.

— Открой дверь. — Попросил он.

Иван открыл дверь. Прометей метнулся в трюм. Ничего не произошло, никто не напал. Совы постепенно замолкли. По звукам можно было догадаться, что они разлетелись. Вообще, совы летали бесшумно, но у этих был какой-то особенный звук, издаваемый в полете. До утра экипаж проспал в трюме, в неловких позах. Совы так и не побеспокоили их больше.

С рассветом, первым из трюма выбрался Прометей. Он держал в руках мачете, на всякий случай, но нападения не случилось. Все было тихо. Туман светлел и место, в которое они попали, медленно проявлялось из сумрака. Вначале были видны расплывчатые контуры нависших над головой мохнатых ветвей, потом ветки и ствол дерева, на котором сидел плот. Прометей поставил чай и добавил в костер иголок. Они затрещали, но разгорелись, будто и сами были промасленными.

Иван и Анхелика выбрались на запах костра. Огляделись в дверном проеме, только потом вышли.

— Как? — Односложно спросил Иван, имея ввиду текущую обстановку.

— Тихо.

— Наверное, ночью у них собрание было, выясняли, кто мы такие и как с нами поступить. — Предположила Анхелика.

— И что, решили с нами не связываться?

— Да. Они такие милахи, не верю, что у них может быть кровожадный ум.

— Не обольщайся. Это самый вероломный хищник из всех летающих. Эти людей не видели раньше, поэтому не знают за кого нас принять. Почуют нашу слабость, и сразу нападут. — Предупредил Прометей, имеющий шрамы на спине, оставленные когтями сов.

— Мы на берег сойдем? — С надеждой спросил Иван.

— Да, осмотримся. Может быть, и дров запасем. Не ожидал, что здесь будут расти деревья.

Прежде, чем сойти на берег, разделали всю пойманную накануне рыбы, вычистили, выпотрошили, отделили от позвонков, голов и хвостов. Кусочки проложили ароматной травой и залили самодельным уксусом.

— Это можно будет есть? Сырым? — Удивилась Анхелика.

— Не сырым, маринованным. Кислота сварит не хуже кипятка, только вкус будет другим.

Анхелика не поверила. В поселке так никто не готовил еду, а ее вкусовые пристрастия сложились традиционным образом. Рыбу надо было либо варить, либо жарить, либо запекать, но в любом случае она должна была пройти температурную обработку. Человеку так требовалось, а вот животному лучше было есть сырым. Сырая рыба, пусть и замоченная в жидкости, все равно воспринималась как сырая, и это вызывало брезгливый протест.