Начало Времен

Федор только вздохнул и налег на весла. По пути дважды пришлось подавать световой сигнал. Пенал просто растворялся на фоне воды, как невидимка. Только когда мигающий ответ обозначал себя, можно было разглядеть силуэт пенала, но это до следующего смаргивания.

В небе снова началась подготовка к ливню. И без того тусклое солнце совсем закрыло тучами, наслоившимися одними на другие. Под небом стало темно, как поздним вечером и тихо, как перед бурей. Погода затевала что-то не совсем обычное, к чему успели привыкнуть после катастрофы. С пенала активно засемафорили, намекая на то, что надо вернуться.

— Возвращаемся? — Голосом, полным надежды, спросил Федор.

— Да, походу одним градом мы не отделаемся.

Порыв холодного ветра рябью пронесся по воде. Матрац пугающе подпрыгнул на волне. Привалов и Яцук, не сговариваясь, удвоили усилия на веслах. С пенала не переставали подавать световые сигналы. Юрий коротко ответил миганием и больше не стал. Следующий порыв ветра принес никак не ожидаемый в это время года снег. Редкие крупные снежинки колко ударили по лицу, зашуршали по ткани одежды и матрацу. Сумерки сгустились еще сильнее.

Пенал исчез из вида, и только огонек на нем не давал сбиться с курса. Юрий почувствовал, как руки начали неметь от нагрузки. Ладони потеряли чувствительность. Они отполировались о ручку весла до блеска, и она проворачивалась в них под нагрузкой. Ладони приходилось мочить либо плевками, либо водой.

Пенал был слишком далеко. Привалов спиной чувствовал, как ветер нагоняет их. Порывы случались все чаще, и каждый раз снега в них было все больше и больше. В последний раз он скрыл мигающую лампочку на несколько секунд, заставив понервничать. Яцук сопел, махал веслом изо всех сил, но вдруг остановился. Привалов решил, что он собрался передохнуть и обернулся сказать ему, что не время, но сам замер.

Белая стена снега настигала их сплошным фронтом. Она была уже метрах в пятидесяти и стремительно приближалась.

— Не успели! — Обреченно произнес Федор.

— Не останавливайся! — Приказал ему Юрий.

Они снова налегли на весла. Колючий снег догнал их меньше, чем через минуту. Черные сумерки сменились бело-серой мглой. Видимость сразу упала до одного метра. Юрий вынул весло из воды. Яцук последовал его примеру. Грести в такой ситуации было бесполезно. Можно было запросто уйти в противоположную от пенала сторону.

Снег, быстро собрался на плоту во всех складках. Юрий зачерпнул горсть, поднес к глазам и посветил фонарем. Вместе со снегом с неба летела и грязь, отчего снег не казался белым.

— Юра, давай укроемся? — предложил Яцук.

Они накинули защиту от града на весла и накрылись. Юрий закрыл глаза. Он чувствовал волнение воды, шум ветра, шуршание снега. Вестибулярный аппарат пытался подстроиться под волнение, но не справлялся. Было ощущение, что куда- то заваливаешься. Привалов открыл глаза, набрал в руку снег и протер им лицо. Полегчало. С открытыми глазами все переносилось гораздо легче.

Ветер усилился. Волны накатывали на матрац и захлестывали его. Усилься ветер еще немного и волны могли бы спокойно перевернуть матрац, приспособленный для лежания на твердом полу, но никак не на воде во время шторма. Юрий уповал на то, что ветер не разыграется сильнее. Это была бы стопроцентная смерть.

Яцук что-то бубнил за спиной. Привалов решил, что тот молится. Он и сам решил, что в их ситуации, когда положиться можно только на высшие силы, самое время обратиться к ним:

— Господи, не затем ты спасал нас, чтобы вот так утопить в море. Ослабь вьюгу, дай нам вернуться на пенал. Прости, что я вспоминаю о тебе, когда мне плохо. Обещаю вспоминать, когда будет хорошо, и вообще, по любому поводу.

Но высшие силы не слышали слабого голоса человека, заглушаемого разыгравшейся метелью. Стихия упивалась своей властью, пугая людей на грани непоправимого. Матрац крутило, вертело, заливало водой. Сердца заходилось каждый раз, когда налетала волна. Приходилось держаться за края матраца. Кисти рук окатывало ледяной водой и снегом. Вначале их ломило от холода, а потом они потеряли чувствительность. Юрий пользовался ими, как палками, просто упирал в края матраца, чтобы держать равновесие. В короткие моменты, после прохода волны, он пытался согреть их, растирая друг о друга, и теплым дыханием. Но волны накатывали одна за другой, грозя скинуть испуганных людей в воду.

В какой-то момент Юрий подумал, что бороться со стихией бесполезно. Спрятал промерзшие ладони под одежду и готов был свалиться в воду, если стихии того и надо. Но разыгравшееся воображение выдало неожиданный финт. Сквозь шум ветра, послышался детский смех, точь-в-точь, как у его близнецов. Привалов прислушивался, и вдруг, как озарение нашло на него. Ему стало стыдно за свою слабость перед детьми, которых он чуть не бросил в трудную минуту. Юрий снова расставил руки и уперся ими в матрац как следует. Решительность добавила энергии в тело, оно начало согреваться и даже ладони стали красными и к ним вернулась чувствительность.