Начало всего

Он явно мне не поверил.

В полдень, когда мы вместе с Тоби готовились к урокам в кафе «Барнс энд Нобл», я пригласил Кэссиди на танцы. Попросил баристу написать ей мое приглашение на кофе.

Увидев его, Кэссиди разулыбалась.

– Батюшки-светы, – протянула она с чересчур сильным южным акцентом, – джентльмен хочет сопроводить меня на бал.

– Мы поужинаем в «Фиеста Паласе», – пообещал я. – Ты можешь заказать там чипсы в сомбреро. И там есть парень, который ходит с музыкантами-мариачи и делает шляпы из воздушных шаров.

– Что ж, мистер Фолкнер, – ответила Кэссиди с тем же смешным акцентом, – все это несомненно очень заманчиво.

И Тоби скривился, глядя на наш поцелуй.

Зазвонил мобильный Кэссиди. Какая-то администраторша хотела уточнить, придет ли она на прием.

– К зубному, – прошептала Кэссиди, скорчив рожицу, и отошла поговорить по телефону.

Я спросил Тоби, кого он пригласит на танцы.

– Я подумывал о том, чтобы пойти с Фиби. Как друзья, – признался он. – А Остин решил во что бы то ни стало пойти на бал с девушкой, которая ходит с ним на подготовительный курс. Он верит, что нашел свою вторую половинку.

– Оу, так, значит, вы не… – Я смущенно умолк.

– Да, Фолкнер, мы «не», – сухо ответил Тоби.

Я пожал плечами. Очень хотелось, чтобы Кэссиди вернулась и спасла меня. Как бы не так.

– Эм, классно. Ну, то есть, в любом случае. Если ты с Фиби пойдешь или… пофиг, в общем…

– Тебя больно слушать, дружище, – отозвался Тоби. К моему удивлению, он еле сдерживал смех. – Я не гей. Точнее, мне кажется, что я гей, но я разберусь с этим в университете. Чтобы знать это точно, нужно выбраться из школы. К тому же я безнадежно одинок, никогда не целовался и никакие перспективы на моем горизонте не маячат. Короче, моя лучшая девчонка – левая ручонка и стопка хентая на DVD.

– Хентая? – переспросил я, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица. – Ты это серьезно?

– Кучу очков тебе за знание того, что это такое. И мой ответ – «да».

– Хм… – поразмышлял я над этим. – Буду знать.

– Не волнуйся, ты не в моем вкусе, – иронично добавил Тоби.

– Я так и понял по твоему увлечению хентаем.

– Да хватит уже повторять это слово! Надо же было мне его ляпнуть.

Мы засмеялись. Довольно стыдно признаться в том, что тебе нравится японское аниме с обнаженкой, и мы с Тоби оба знали: я теперь до скончания веков буду подтрунивать над ним.

– Слушай, – Тоби сделал глоток фраппучино, – спасибо, что так спокойно отнесся к этому. Я немного переживал.

– Да ладно! – На мгновение я задумался, создавал ли впечатление парня, который оттолкнет лучшего друга из-за его сексуальной ориентации. Мысль была неприятной.

– Твои бывшие друзья обозвали бы меня педиком, – сказал Тоби.

– Неправда, – поморщился я.

– Тогда я уточню, – с горечью добавил он, – они бы снова обозвали меня педиком.

Тоби покачал головой и не стал рассказывать, когда подобное произошло. Я бы вытянул из него нужную информацию, но вернулась Кэссиди, и Тоби заставил ее зайти на сайт с забавными официальными фотографиями. Мы так угорали над ними, что к нам подошел бариста и многозначительно протер стол.

24

ВСЕ СОГЛАСИЛИСЬ, что ужин в «Фиеста Паласе» – невероятно ироничный и гениальный ход, поэтому я зарезервировал столик на шестерых. Точнее, позвонил и попытался зарезервировать его, на что женщина, ответившая на звонок, расхохоталась.

Остин только и болтал о девушке с подготовительного курса, которая посещала академию искусств и умела накладывать грим, а Фиби с Кэссиди после уроков три дня подряд ходили по магазинам в поисках нарядов. Казалось, все вертится вокруг танцев, и я уже начал подозревать, что мы начали относиться к ним слишком серьезно. С другой стороны, так всегда и бывало. Пусть мы и шутили над предстоящим балом, но участвовать в нем хотели все.

Конечно же, то, что я пойду на танцы с Кэссиди, привело маму в восторг. Она засыпала меня вопросами: какого цвета платье Кэссиди (а Кэссиди запросто могла надеть смокинг с цилиндром); идем ли мы на игру («нет»), где мы собираемся ужинать (тут я солгал, назвав любимый итальянский ресторанчик родителей) и что мы будем делать после ужина (устроим киномарафон с «Доктором Кто» у Остина дома).

За королеву и короля мы голосовали в классной комнате в понедельник. На этот раз использовалась не урна, а избирательные листки. Это напомнило мне о выборах в ученический совет – там тоже нужно было обвести букву «А», если ты голосуешь за одного кандидата, или букву «Б», если голосуешь за другого. Я опять передал пустой бланк, стараясь не вспоминать, как лежал в больнице, когда в прошлом году голосовали за президента класса. Вместо этого я думал о Кэссиди: о том, как она произносила слово «витамин» на британский манер и как она ненавидела, когда посетители ресторана набирали гору салфеток. Я словно коллекционировал воспоминания о ней. Словно знал, или подозревал, или чувствовал, что нас дальше ждет.