Начало всех Начал

— Забыл… что мы все созданы по Его образу и подобию? Значит, и Он бывает всяким. Я чувствую… что меня Он создал в свой лучший миг жизни! Ну, пусть не в самый-самый, я не настолько в себя влюблена… хотя да, я себе очень даже нравлюсь, но все же Он тогда чувствовал себя в самом деле всемогущим… гордым… готовым перевернуть Вселенную и сделать ее лучше… Но прошло время… Он ощутил тоску… печаль… растерянность перед необъятностью работы… и… устрашившись ее… создал Адама… дабы тот занимался миром… повелевал зверьми и птицами… всеми гадами и рыбами. Потому Адам такой покорный… работящий… безответный… с вечно опущенными плечами.

Тираш остро взглянул на Лилит. В ее голосе прозвучала скрытая печаль. Похоже… она любила Адама… но никак не могла примириться с тем, что Адам то ли напуган безмерной мощью и жестокостью Творца, то ли почему-то еще перестал с ним спорить.

— Похоже… я понимаю… — сказал он медленно. — Да… творение может быть лучше своего творца… Он намного сильнее нас… но это сильнее вообще. А в отдельные моменты, да… бывает слабее.

Запрокинув голову, она следила за птицами в небе. Они выписывали пируэты и радовались жизни, от их ликующего щебета радовалось сердце и проходила печаль.

— Птицы, — проговорила она задумчиво, — они… прекрасны! Но они не могут жить только в небе. Приходится опускаться на землю, прыгать в пыли и клевать червей. Вон, смотри, две птички дерутся из-за червяка… Всего лишь из-за червяка!

Он посмотрел на птиц, перевел взгляд на Лилит.

— Да, я понимаю, что ты сказала.

Тираш догадывался, что Лилит все еще посещает Адама, потому что вскоре родились близнецы Акаст и Сирин, по виду похожие на него так сильно, что никто бы не усомнился, что отец у них один. Еще в утробе они начали столь яростную борьбу друг с другом, что Лилит попросила Люцифера извлечь их как можно быстрее, иначе она умрет. Тот помог, и потому близнецы, родившись недоношенными, так и не набрали полную мощь. Иначе они смогли б перевернуть мир, небеса опустить на землю, а землю расколоть до преисподней.

Когда Лилит сообщила Адаму, что он стал отцом еще и близнецов, тот не поверил, что дети от него. Однако Лилит поклялась самыми страшными клятвами, а в конце сказала просто: Адам, я никогда тебя не обманывала, это ниже меня. Я — Лилит и никогда не унижусь до мелкой лжи.

Она смотрела на него все теми же прекрасными глазами, которые он так и не смог забыть. В них разгорались звезды, их блеск тревожил его сердце и заставлял биться чаще и взволнованнее.

Потом она обняла его, Адам попытался убрать ее руки со своей шеи, но Лилит только прильнула всем телом и шепнула в ухо:

— Будь со мной, Адам…

Он тяжело вздохнул.

— Я всякий раз чувствую себя виноватым. Узнай о нас Ева, она бы проплакала всю ночь.

— Боишься обидеть?

— Да.

— Несмотря на то что она тебе изменила со Змеем?

Адам ответил неохотно:

— Она слабая и не такая умная, как ты. Ее обмануть нетрудно. Творец велит прощать, но я простил Еву вовсе не потому, что Он велит, а потому что… так изволю я сам!

Она шепнула ему на ухо жарко:

— О, как ты горд! Раньше ты таким не был. В тебе сила, которой раньше не было. Будь со мной, Адам. Только сейчас. Ева не узнает, если мы ей не скажем. Я не скажу, да и ты… зачем ее обижать? А что она не узнает, того для нее и не было.

— Лилит, — ответил он и попробовал снова убрать ее горячие нежные руки. — Это нехорошо.

— Кто знает, — прошептала она и поцеловала его в губы, — что хорошо, а что… еще лучше? Только Творец. А мы, как дети в темноте, идем на ощупь…

В его ушах все громче шумела горячая кровь. Лилит прижималась крепче. Ее горячее тело словно вошло в него, Адам помимо воли сдавил ее в объятиях, Лилит счастливо вскрикнула.

После этой встречи была рождена прекрасная Суккуб, первая из дочерей Адама и Лилит. Она любила свою мать и во всем ей подражала. За то, что Адам взял другую жену, Еву, она, мстя за отвергнутую мать, вступала в связь с потомками Адама и Евы, заставляла их забывать обо всем в ночных утехах, а затем под утро выпивала из них всю кровь, оставляя бездыханные тела. Но племя Адама и Евы плодилось, и Суккуб от связи с братом родила троих дочерей, которые пили кровь обольщенных мужчин, а затем Суккуб десять лет рождала только мальчиков, которые стали Инкубами и пили кровь женщин.

Адам, слушая пересказы про инкубов и суккубов, не понимал, почему Всевышний не остановит хотя бы инкубов и суккубов, если Он все еще любит и прощает Лилит, и только не по годам мудрый Енох подсказал, что они посещают лишь преступивших заповеди и погрязших в грехах. Не всех, конечно, иначе никаких суккубов бы не хватило, но главное, что добродетельные от козней злых сил защищены.

Адам спросил непонимающе:

— Но кто-то мне из ангелов сказал… а то и сам Господь, что Он любит даже отвергающих Его!

Енох вздохнул, развел руками:

— Все верно.

— Но как же тогда позволяет инкубам…

Енох прервал со всей почтительностью:

— Любит — это не значит, что позволит садиться себе на голову. Любит, однако за проступки наказывает.