Начертано на тучах

Если бы дети и младенцы были великанами... Вообразим себе их движения, занятия, их живость, игры, их пристрастия и подлинность во всем, их ссоры, страхи, горячность — все в немыслимых, гигантских масштабах. Каким могущественным и волшебным показался бы их мир нам — малым сим! Герои мифов выглядели бы тогда всего лишь олимпийской челядью.

*

Красота в искусстве. Нигде, ни в чем, кроме духовной сущности художественного творения, ее нет и быть не может.

*

Художник среди вас. Менее всех заинтересованный и более всех причастный к делу — само беспокойство. Простодушный, чрезвычайно легковерный — и наиболее проницательный. Чаще других бунтующий — и само очарование. Предельно остраненный — и вездесущий.

*

Радость от малых дел, любовь к малым делам. Все это прекрасно, если умеешь любить и дела великие!

*

Гигант культуры. При этом представляешь себе высоченную башню некоего Храма духа и искусства, на самом же деле это всего лишь фабричная труба.

*

Страдаю ли я от жизни? Еще бы не страдать! Люблю ли я жизнь? Как же ее не любить! Противоречит ли одно другому? Нимало, это и есть сама жизнь!

Преимущество современной архитектуры: несколько любителей новизны выдумали стиль этажерок, полок регистратуры, а люди-карточки угнездились в них и довольны.

*

Уровень, так называемый уровень. Наши художники постоянно опасаются, как бы не оказаться ниже европейского уровня. Мы ощущаем себя провинцией и там, где этого вовсе не нужно бояться. Наше понимание уровня несколько ошибочно: многие полагают, будто уровень — это нечто наиновейшее, последнее, только что доставленное из Парижа. Однако не только авангардизм, но и консерватизм, и даже реакционность могут быть «на уровне» (ведь и Гинайс был для нас своего рода «уровнем»). Уровень всегда легко обретал тенденцию перерастать, «перешагивать» индивидуальность, зачеркивать наиболее самобытную и независимую личность, без долгих раздумий присваивая себе ее место, ее историческую миссию и назначение в национальной культурной жизни. Потому «уровень» всегда тяготел к официозности, к превосходству и диктату, стремился распоряжаться и культурными ценностями, и художественными учреждениями, определял задачи и раздавал почести — и, как правило, цели своей добивался. «Уровень» довольно опасен для культуры: это водная гладь, которая может и поглотить, и стереть с лица земли, и пренебречь тем, что хоть в какой-то мере от него отличается, возвышаясь над ним.

*

Обрести себя, преодолев формализм. Найти в себе силы самому определять для себя закон, творить по своим собственным канонам. Выйти за пределы общего и достичь личной свободы.

Свобода художника — это прежде всего его моральная ответственность.

*

Состояние творца в творчестве отражает прежде всего состояние его нравственности.

*

Деньги — движущая, производительная сила коррупции.

*

Работа над картиной — глубоко внутреннее, духовное событие для художника, впрочем, и для зрителя тоже.

*

Рафаэль и мазила. Разумеется, картины создаются рукой, умеющей держать кисть. Но живопись — отнюдь!

*

Чем поэтичнее созданная художником картина, тем больше в ней правды как в произведении живописи.

*

Искусство — больше смятение, чем уверенность: в нем всегда изрядная доля страсти.

*

Искусство и религия — испокон веку в какой-то мере соперники. Некогда церкви со всей щедростью и выгодой для себя умели подкупить своего конкурента.

*

Содержание само по себе никогда не заполнит творения, созданного равнодушным живописцем. Однако уже сама личность художника есть суть и содержание его творчества.

*

Прожить жизнь — это далеко не все: жизнь надо еще и осмыслить.

*

Нередко успех принимают за гениальность.

*

Бытие ни хорошо и ни плохо, но если бы человек не умел отличать добро от зла, он истребил бы себя на этой земле, потому что по сравнению с другими млекопитающими одарен самыми разнообразными способностями; звери защищают свою жизнь, пользуясь правом сильнейшего, а человек способен пользоваться не только правом сильнейшего, но и правом подлейшего.

*

Задумав картину, наполни ею сердце, только тогда увидят ее и твои глаза.

*

Сколько великих, редчайших, прекрасных духовных сил поглотила религия!

*

Говорить правду в атмосфере неискренности — все равно что бросать деньги на ветер.

*

Хотелось бы мне знать, как, собственно, я живу. Наблюдая за молодыми людьми, я всегда думал, что жизнь — горение. Да, горение, но чаще — всего лишь тление и редко — высокое пламя. (А встречаются такие, кто способен только чадить.)

*

Человеческое в людях неизменно повергается, но с тем же постоянством возрождается вновь.

*

Было бы великой заслугой коммунизма, если бы удалось организовать мир так, чтобы в нем не оставалось места для людского скотства и хищничества. Если бы удалось избавить мир от зверства! Зверь в человеке — коли уж вам нравятся аллегории — хуже, куда гибельнее, чем зверь в звере.

*

Революция? Разумеется! Порядок? Тем лучше!

*