Начиная с лестничной клетки (СИ)

Представляю, какие у нас были перепуганные лица... Отец тогда, мгновенно развернувшись на пороге, ушёл. И не на кухню пить чай, как бывает в кино, а ушёл из квартиры, аккуратно закрыв за собой дверь.

Мы тут же сразу выкатились из квартиры следом за ним. Продолжать – не имело смысла, да и после такого потрясения ничего просто не получилось бы. Хотя, честно говоря, я и не хотел тогда ничего. Боялся? Сам не знаю, но что-то не пускало меня дальше.

Я вернулся домой лишь к десяти вечера. Трусил страшно.

Отец уже был дома. Состоялся очень неприятный разговор. Хотя какой это разговор, когда из двух говорит только один человек. Я не знал, что делать... Объяснять? Оправдываться? Я молчал.

Откуда-то пришло раздражение, страх начал отступать. Отец всё говорил и говорил. Мне казалось, что все слова, что он выплёвывал, повисали над моей головой огромными булыжниками и стоит мне что-то сказать, как они рухнут прямо на меня.

Что-то я отвлёкся. Кажется, он задал вопрос? Та-а-ак... с возмущениями и оскорблениями закончил и сейчас требует от меня какой-то смешной клятвы.

- Пообещай, что это больше никогда не повторится, - он ждал. – Обещай мне, слышишь!?

Детский сад какой-то.

Потом он стал требовать извинений. Я бы рассмеялся, но к концу этого разговора мне было настолько плохо, что я с трудом заставлял себя спокойно сидеть на стуле, слушая это бла-бла-бла.

Тогда, не дождавшись от меня ответа – ни извинений, ни клятв, отец выдвинул условия. Условия!

Да, этот человек – мой отец.

Глава 3

Дмитрий

Пора. По всем приметам мне уже следовало обратить внимание на мою лично-телесную жизнь, тем более что увеличенный по времени приём водных процедур по утрам, а иногда и по вечерам не слишком впечатлял. Эти самые процедуры, к сожалению, уже довольно давно являлись не дополнительным, а основным блюдом утешения моей плоти. Хотя проводить время в ванной комнате (да и в туалете) мне нравилось. Я получал прямо-таки эстетическое наслаждение! Фифа постаралась на славу, когда выбирала кафель для санузла. Плитка на стенах была чёрной, матовой. По ней, то тут, то там в хаотичном порядке были разбросаны вставки из необычного, то ли стекла, то ли какого другого молочно-белого материала с удивительным тёмно-синим орнаментом, напоминающим те же письмена, что на панелях в спальне. Несколько сглаживали мрачность то тут, то там встречающиеся белые фаянсовые полочки на стенах, собственно белая ванна и пол "под белый мрамор". Всё вместе это создавало потрясающий эффект: как будто ты смотришь в бездонное ночное море.

Закончив свою, ту самую, увеличенную во времени процедуру и набросив на плечи полотенце, я пошёл в "приёмку". Надо было что-то делать с той тянущей душу программой, что никак не желала дописываться. Натянув шорты, я попытался пригладить пятерней свои растрёпанные волосы. Голову я не вытирал никогда, мне нравилось, чтобы волосы высыхали сами, а ещё мне нравился их цвет, когда они были мокрые. Мои совершенно обычные русые волосы от воды становились насыщенного карамельного цвета и отливали золотым. Да, на своих волосах я был повёрнут: хорошие шампуни, маски для волос, свой парикмахер.

Пора уже разобраться с надоедливой программой –  включаю компьютер. Нет, программа мной была уже давно дописана, но нужных функций почему-то не выполняла. Я бился с ней и бился, но всё как-то неубедительно – сам чувствовал. Как подстегнуть свой мозг я не знал: выпивка не помогала, курить недавно бросил, и попадать опять в эту кабалу не хотелось, да и волосы потом неприятно пахнут. Может секс? Ага, вот прямо сейчас и пойду! А что? Далеко ходить не будем... заодно и познакомлюсь со своей соседкой. Хотя нет, пожалуй, старовата она для меня. А Светик, интересно, сегодня пришла к своему блондину?

Я откинулся на стуле и заложил руки за голову. Да-а-а... А у меня, оказывается, всё так запущено... Я и не догадывался: соседка, Светик...

Тряхнув головой, я прислушался к мерному тиканью таймера на кухне, там готовилась в духовке кесадилья; попробовав совсем недавно сие блюдо в каком-то кафе, я уже трижды его готовил – оно мне удавалось. Скинув полотенце на диван, я открыл окно ненавистной программы.

Моя борьба с непокорными командами, ссылками и перерыванием всяческих полезных сайтов, так и не пожелавших мне помочь, продолжалась до десяти вечера. Кесадилья пиликнула мне уже так давно, что я смирился с мыслью о повторном включении духовки – для разогрева. Оттолкнувшись ногами от пола, я отъехал на своём пыточном ложе до самого дивана и встал. Потянулся до хруста, потом зевнул, на выдохе с воплем выталкивая воздух. Хорошо! Жалко только, что ничего не получилось с программой. Ладно, сегодня не мой день.