Начиная с лестничной клетки (СИ)

Я подобрал с дивана влажное полотенце и прошёл в ванную, чтобы повесить его сушить. Кстати, сантехника у Фифы, на мой взгляд, подкачала. Она была сделана "под старину" – тусклая медь, какие-то бобышечки вместо нормальных вентилей, вычурные изогнутые краны, а уж полотенцесушитель выглядел, как мечта сборщика вторчетмета. Это был гигантских размеров трубопровод, не иначе. Вот на нём я сейчас и пристраивал своё мокрое полотенце. Вот ещё одно преимущество кожаного дивана – намочить его, как и посадить пятно очень проблематично.

На кухне, повторно щёлкнув таймером духового шкафа, но уже на пять минут, я достал тарелки, бокал для воды, салфетки, нож с вилкой. Разложив всё на стойке, подошёл к холодильнику (воду я пил исключительно ледяную) и открыл его. Решив добавить к своему ужину пару помидорчиков, перевёл взгляд на дверцу и оторопел.

Моя маман слывёт большой поклонницей правильного питания. Пить много жидкости она приучила меня чуть ли не с детства. Но вот пить холодную воду, – это я уже придумал сам. Маман визжала, что это необыкновенно вредно, но мне нравится. И вот теперь, глядя на пустую дверцу я ощущал, как во мне медленно поднимается глухое раздражение: на себя, потому что вчера поленился взять лишнюю бутылку в магазине, как изначально собирался; на программу, что никак не желала "выходить" и из-за чего, собственно, я засиделся допоздна и не попал в магазин. И маман моей досталось – нечего было прививать мне просто-таки нездоровую страсть к воде.

Я в сердцах хлопнул дверцей. В руке я сжимал две несчастные помидорины. Ну и зачем мне они? Ужин то откладывается! Представить себе, как буду ужинать без бокала с холодной жидкостью рядом, я не мог. Мне сразу же захотелось пить, причём так сильно, что мне даже пришла в голову шальная мысль напиться из-под крана. Постояв ещё немного, борясь с соблазном, я поплёлся в комнату, одеваться. Магазин, я уже иду, чтобы пусто тебе было!

Когда не получилось натянуть свитер, я понял, что до сих пор сжимаю в руках несчастные красные овощины. Одну, кстати, я уже успел давануть... Вот ведь! Короче, подходя к двери и натягивая куртку, я был уже в бешенстве: голодный, усталый, мучающийся от жажды. Хорошо, что голова успела высохнуть; обычно я не мыл голову перед выходом из дома. Спасибо маме!

Чуть ли не пнув свою входную дверь ногой, когда она посмела не сразу открыться от моей руки, мне показалось, что я увидел мелькнувшую тень. В общей двери была полупрозрачная вставка, поэтому через неё при о-очень большом желании можно было понять, кто пришёл к тебе в гости: женщина или мужчина, высокий кто-то или низкий, в тяжёлой зимней одежде или в легкой – летней. Больше разобрать было ничего нельзя, да и вставка эта была не до самого пола. Поэтому сейчас я внимательно вгляделся, пытаясь понять, что сейчас видел и видел ли вообще что-то. За дверью никого не было. Значит, померещилось от усталости.

Выйдя на лестничную площадку, ещё раз порадовавшись, что эта троица хоть мусор за собой не оставляет, я завернул к лифту. Судя по горящей кнопке, он не работал. Ну кто, почти ночью, вызовет себе лифт, а потом быстренько передумает и уйдёт пешком, чтобы оставить после себя горящий невыполненным вызовом огонёк? Значит, мало мне ночью гулять до магазина, так теперь и спускаться придётся по чёрной лестнице. С самого детства я думал, что она так называется только потому, что на ней никогда не бывает света. И сейчас, шагнув через порог приоткрытой двери чёрного хода, я убедился, что мои детские представления всё также оправдывают себя – хоть глаз коли.

Нащупав телефон, я выставил на нём режим ночной съёмки и, освещая себе ступеньки узким лучом, двинулся вниз. Телефон у меня был старенький и светил, прямо скажем, фигово. Нет, яркость была хорошая, даже слишком, а вот дальность и площадь освещаемой поверхности подкачала. Я не видел ничего, кроме того крошечного снопика, что падал неровным эллипсом мне под ноги. А он освещал лишь тот небольшой кусок ступеньки, куда я ставил ногу.

Сначала мне пришлось даже постоять, чтобы глаза привыкли. Один пролёт я прошёл, подстраховывая себя рукой, ведя ей по шершавой и точно не слишком чистой стене. Привыкнув к очерёдности движений ногами, к длине каждого пролёта лестницы я к концу своего спуска наверняка мог уже спокойно идти и без освещения. Но рисковать не стал. Видимо наши ЖЭКи на это и рассчитывают, когда экономят лампочки – люди хорошо обучаемы.