Начинающий писатель [СИ]

— Брось все эти слова, — не без усмешки добавила она, — когда что-то очень надо все эти формальности отходят на второй план, да и никакого секрета я не раскрыла. Если бы я пошла более привычным путем — написала заявление, подала запрос и прочее, то могло пройти куда больше времени и скорее всего ты бы стух в этом обезьяннике, а так ты у меня на ладони.

— И что теперь? — я откинул в центр стола бумаги, понимая, что сейчас будет предложена некая сделка. — К чему все это?

Она немного помялась. Видимо разговор подошел к очень болезненной и неприятной для нее теме. Женщина стушевалась, но вскоре вернулась в свой обычный образ властной, но сдержанной хозяйки.

— Не знаю как тебе все это сказать…

— Говори прямо, — перебил я ее, — после всего, что случилось меня вряд ли удивят твои слова.

Женщина сделала глубокий вдох.

— Женись на мне.

Я на секунду замер.

— Понимаю, это звучит как бред, но мне уже тридцать два и последний мужчина до тебя был у меня почти четыре года назад. У меня нет детей, а часики тикают и вскоре я вообще не смогу их заиметь.

— Ты вообще понимаешь, что ты говоришь?

— А что?…Черт… Я несу какую-то чепуху, прости.

Она тут же вскочила на ноги и закурила. До этого момента я и подумать не мог, что она курит. В доме не пахло табаком, не было сигарет или пепельниц. Все говорило о том, что это самая что ни на есть примерная женщина, следящая за своим здоровьем и внешностью. Однако обстановка сама подтолкнула ее к табаку. Тянула она не долго. Высосала из тоненькой сигаретки все соки, оставив на полу остатки из черного пепла. После чего нервно зашагала из стороны в сторону.

— Ты скорее всего меня неправильно поняла.

— Да все я поняла. — огрызнулась «жена», — Возраст уже не тот. Я знаю. Ты моложе меня и на кой черт тебе сдалась такая старуха.

— Ну что ты.

Попытки успокоить лишь усугубили ситуацию. Ничего не помогало. Ни слова, ни объятия.

— Ты не умеешь врать. У меня есть диплом психолога. Хренового, но все же психолога. По тебе видно как ты изо всех сил стремишься мне угодить. Что? У меня не такая упругая задница? Или грудь обвисла слишком сильно? Почему ты молчишь? Скажи же что-нибудь?!

Тут она сорвалась на крик. Последние женские эмоции переполнили чашу терпения и теперь ее было не остановить. Я дал ей время проклясть меня и ударить. Стерпел. Не видел смысла отвечать, ведь сейчас говорила не она, а то, что взяло над ней контроль. Когда же волна стихла и крики пошли на спад, мне пришлось взять инициативу в свои руки.

— Причем здесь грудь и твоя задница? Мы ведь спали с тобой и каждый раз оба были довольны. Давай лучше все обсудим.

Она села на свое место и посмотрела на меня.

— Если ты обо мне все знаешь, у тебя не возникло отвращения ко мне?

— А разве должно?

— Но у меня ничего нет. Ни денег, ни толковой машины, ни квартиры. Я бомж, который каким-то образом все еще похож на человека. Знаешь, вчера ночью, пока ты не забрала меня оттуда, я разговаривал с бездомным, который когда-то был интеллигентным человеком. Теперь он на дне. В самой черной заднице этой социальной лестницы. Мне осталась всего одна ступенька, чтобы занять место рядом с ним, но я как тот приговоренный к смерти, все еще держусь на краю виселицы, глотая изо всех сил крупицы воздуха. Неужели я тебе так интересен?

Она оценивающе посмотрела на меня.

— Ну ты не Ален Делон, конечно. Но дело даже не в этом. Просто все слишком затянулось. Я хочу детей, хочу семью, хочу нормальной жизни в этом чертовом городе, где геев стало больше, чем мужчин желающих трахнуть женщину. Ты не можешь мне отказать, Виктор, не можешь! У меня уже были мысли о суициде, и клянусь Богом если бы ты не появился тогда в банке я бы залезла в петлю в тот же вечер. Ты спас меня, чертов алкаш! Не заставляй меня возвращаться к этим мыслям снова. Они убьют меня. Набросятся и растерзают.

Я не знал, что и сказать. Честно. Впервые за долгое время у меня не осталось слов для ответа. Может это и был ступор, может я просто испугался, чувствуя, что меня берет за горло женщина, чьи ноги обхватывали сильнее и крепче, чем руки моей бывшей. На этот раз я не хотел врать.

— Мне… нужно вернуться в общагу.

— Я тебе не интересна, правда?

— Я такого не говорил. Перестань додумывать.

Встал из-за стола и направился к выходу. По дороге сказал, что вернусь сразу как только разберусь с делами в общаге, не понимая даже о том как собираюсь туда добраться, ведь в кармане не было и ломаного гроша на такси. Уже у входа в подъезд я понял, что следующие несколько часов пройдут в пешей прогулке по городу, ненависть к которому копилась уже много месяцев подряд.

Я не любил ее — это правда. Не стал врать себе и признался как на допросе. Скорее хотел исключительно как объект сексуального влечения: не более, но и этого оказалось достаточно, чтобы львиную долю пути я продумал о ней, рисуя у себя в голове то как буду с ней жить, спать, как она забеременеет от меня и родит двух/трех/четырех малышей. Я был обязан ей и секс тут не играл большой роли. Она привлекала меня чем-то другим, что таилось внутри этого прекрасного существа.