Начинали мы на Славутиче...

Искусно маневрировал своими подразделениями в уличных боях командир одного из минометных дивизионов капитан А. П. Санкин. Поддерживая наступление пехоты, он выдвигал свои батареи вплотную к атакующим цепям и вел стрельбу на первом заряде. Эффективность огня была очень велика, так как корректировка его велась непосредственно с передовых позиций поля боя. Разведчики взводов управлений продвигались вместе со штурмовыми группами, вслед за своими разрывами и тут же давали поправки в исходные данные для батарей — цели накрывались безошибочно.

Преодолевая сопротивление противника, части корпуса стали обходить его группировку, располагавшуюся в районе заводов на восточной окраине и в центре города. В полдень 3 апреля начали поступать доклады об успешном продвижении частей.

«Вышел к северо-восточной части Млыница, веду бой за кварталы сорок четыре и сорок пять», — сообщал командир 25-й гвардейской дивизии полковник А. М. Переманов.

«Овладел районом Бренер и кварталом тринадцать, частью сил оказываю содействие правому соседу в захвате Прьвоз, вышел на улицу Цеота», — доносил полковник С. В. Салычев из 19-й стрелковой.

И лишь в 252-й дело немного застопорилось. Когда я по поручению генерала Григоровича приехал на командный пункт дивизии, генерал Иван Александрович Горбачев устало сказал:

— Городскую радиостанцию, как было приказано, мы взяли и отдельными домами южнее ее овладели, а вот дальше продвигаемся с большим трудом…

Вид у комдива был неважный: он, как выяснилось, не спал уже двое суток. Дело в том, что в полосе наступления дивизии была расположена крепость-град, построенная в давние времена на высоте, господствующей над центральной и южной частями города. Гитлеровцы приспособили ее к обороне. Стены почти трехметровой толщины надежно их прикрывали. В крепости находился пехотный полк, усиленный специальной крепостной ротой и несколькими дивизионами артиллерии. Левофланговый полк 252-й дивизии предпринял несколько попыток овладеть градом, но все они были отбиты со значительными для нас потерями.

— Что намерены предпринять? — спросил я генерала Горбачева.

— Хочу подтянуть артиллерию. Сделать перегруппировку сил. И снова будем атаковать…

— Да, надо как следует подготовиться, прежде чем опять начинать штурм, — сказал я комдиву, — а мы постараемся вам помочь.

Вернувшись на командный пункт корпуса, я доложил М. Ф. Григоровичу о положении дел в дивизии. Он согласился, что атаки на высоту с градом следует приостановить, чтобы избежать неоправданных потерь.

Нашу беседу прервал приезд командарма. Генерал Михаил Степанович Шумилов ненадолго заехал к нам по пути в 25-й гвардейский стрелковый корпус, дравшийся на самой северной окраине Братиславы. Мы познакомились с командующим всего несколько дней тому назад, когда корпус только что вошел в состав 7-й гвардейской армии. Он приехал к нам в город Дунайска-Стреда, где располагался штаб, и пробыл там часа полтора-два. Все, кто был на командном пункте, представились командарму. М. С. Шумилов заслушал подробный доклад генерала Григоровича о боевом составе, укомплектованности корпуса, о политико-моральном состоянии его личного состава. Затем он в свою очередь поставил перед нами задачи, указал на особенности предстоящих боевых действий.

Командарм и на сей раз произвел на нас приятное впечатление. Он был высок ростом, слегка грузноват и добродушен. Держался запросто, разговаривал весело, с улыбкой.

— Так где же вы споткнулись? — спросил он, едва мы спустились в подвал, где располагался командный пункт корпуса. — В чем задержка?

Григорович доложил о положении дел в корпусе, в том числе и о затруднениях, возникших на участке 252-й стрелковой дивизии.

— И что же вы решили? — спросил Михаил Степанович. — Какие меры думаете предпринять?

— В течение ночи, — ответил комкор, — создадим два штурмовых отряда, по стрелковому батальону в каждом. Усилим их самоходками, орудиями прямой наводки, огнеметными и инженерными подразделениями, подтянем тяжелую артиллерию… И с утра возобновим штурм.

Шумилову этот план понравился. Он одобрил его, а в ответ на просьбу об авиационной поддержке атаки сказал:

— Об этом можете не беспокоиться. Я позабочусь, чтобы действия ваших штурмовых отрядов были надежно обеспечены с воздуха. С рассветом удар по крепости нанесет пятый штурмовой авиационный корпус генерала Каманина.

Уезжая, Шумилов с улыбкой заметил:

— Спешу к Осташенко в двадцать пятый гвардейский корпус. Вам придется вместе с ним продолжать штурм Братиславы. Надеюсь, вы подружитесь.

После отъезда командарма мы приступили к тщательной подготовке штурма. Все получилось так, как было задумано. Утром 4 апреля после авиационной и артиллерийской подготовки части корпуса перешли в атаку. Крепость была довольно быстро взята. С этим успехом нас поздравил член Военного совета 7-й гвардейской армии генерал А. В. Мухин, приехавший к нам в полдень.