Начинка (СИ)

Она могла. Это не так трудно, наверное, при такой взвинченной атмосфере. Будь Кира, конечно, каким-нибудь сильным мужчиной, а не такой же слабой, как и…

— Пусти её! Хватит!

— Митчелл, ты идиотка?!

Руки до сих пор были точно кольцом, точно как красивое дорогое ожерелье, обрамляющее шею любой уважающей себя обеспеченной леди. Однако её случайной жертвой оказалась простая пустышка, не обладающая нужными качествами, чтобы быть достойной. Она была пустым шоколадным кроликом.

Бедная крикливая Эрика после долгожданной свободы всё не могла успокоиться и нервно хваталась за свою шею, дрожащими движениями поглаживала якобы особенно уязвлённые и повреждённые места и не забывала бросать на виновницу испуганно-ненавистные взгляды.

— Прости, — спустя минуту или, может, секунду соизволила сказать Кира. Сама рыжеволосая не считала себя виноватой, но из-за осознания потери контроля над своими действиями нарастающая тревога и паника в её голосе сыграли на руку.

Все восприняли побледневшее лицо Киры как должное и постепенно переставали взволнованно щебетать, как воробьи на заборе.

— Ты часто лунатишь во сне? — когда ночь постепенно подходила к концу, и вместо привычных лучей рассвета из окна невозможно было ничего разглядеть сквозь слой тумана, Эрика наконец решилась подойти к Митчелл и заговорить. Так она демонстративно давала понять ей и всем, что отпустила ситуацию. — Могла бы и предупредить, чтобы я не подумала, что ты хочешь меня убить.

Или съесть.

Множество нехороших мыслей пронеслись в голове Киры. Она не могла позже сказать, все ли принадлежали непосредственно ей. Скорее, частично. Тем не менее, выдавить из себя улыбку пришлось, хотя как она ненавидела делать это, даже ради благополучной репутации.

— Если перенервничаю, такое случается. Но в последние месяцы всё было хорошо, так что я сама и забыла о своей… особенности.

Как странно. Киру больше не волнует успеваемость в школе, стремительно меняющиеся мнения учителей, некогда восхваляющих ученицу, а также взаимоотношения с обществом, но отчего-то сейчас она вдруг захотела сгладить свой поступок. Зачем?

На следующий день она не появилась в школе, но вместо решения как следует набрать недостающие часы сна, Кира до изнеможения шагала по городу, глазея куда угодно — лишь бы меньше думать о неприятом, отвлечься и, если получится, забыть.

И это было невозможно. По крайней мере, для этого требовалось поспать, чтобы информация улеглась в голове и потеряла первостепенную важность. А Кира не могла себе такого позволить, пока ей не удастся найти ответы. Да и удастся ли вообще? Своим отказом ото сна Кира сделает ещё хуже, потому что с каждым новым часом эмоции будут усиливаться, принимать отрицательные формы и уничтожать её изнутри. Она свихнётся. Но ещё больше она боится увидеть новые последствия своих снов.

Ведь не Кира душила Эрику. Это был обман, чёртова непонятная мания, бред. Ибо никогда у неё не было проблем с лунатизмом, точнее, самого лунатизма. Ей пришлось соврать Эрике. Но если бы Кира решила по собственной воле причинить вред кому-то на прошедшей вечеринке, намерения даже извиниться не появилось бы. За свои поступки Кира никогда не испытывала лишних недовольств. Она всегда продумывала всё заранее и готовилась к ответным реакциям людей.

Только не теперь.

Ближе к четырём дня телефон начал волновать Митчелл звонками от отца. Обычно он редко беспокоился и интересовался, где находится дочь в дневное время, но теперь была взаимосвязь: случай с удушением одноклассницы наверняка распространился по всей школе.

— Где ты? — без единого приветствия и вопросов о самочувствии девушки, Джимм Митчелл быстро говорил: — Неважно, возвращайся домой. То, что сообщили мне из школы, не обрадовало меня, поэтому на всякий случай я вызвал к нам твоего давнего знакомого.

От непонимания Кира расстерялась и даже застыла на месте, мешая прохожим идти своими дорогами.

— Знакомого? Какого знакомого?

— Пожалуйста, быстрее.

Гудок. Ещё один, и ещё. Как всегда отец не заботился об объяснениях, то ли привыкнув к чёткому изложению фактов на работе, то ли из-за нежелания именно с Кирой разговаривать по телефону дольше, чем двадцать секунд.

Почему-то именно в данное мгновение ей как никогда прежде захотелось, чтобы у неё был нормальный любящий отец, который запрещает курить, пить, ругаться матом и встречаться с парнями до окончания университета точно. Ведь такие обычно у других подростков родители? Она не знает. Как жаль, что в этом ей не повезло.

***