Начни сначала

Поскольку я больше ни минуты не хотела занимать чужое место, то мы с Доун уже на следующий день успели забрать мои вещи в новую квартиру. Я была рада, что она по большей части с мебелью и мне, по крайней мере, не нужно было беспокоиться еще и об этом.

Скотт и Спенсер принесли мне вещи, которые оставались у Кейдена. Я избегала расспросов, и они были достаточно тактичны, чтобы не доводить ситуацию до абсурда. Она и без того была достаточно неприятной.

В течение дня мы убрались в спальне. Даже шторы повесили, и все это благодаря Спенсеру и Скотту.

Единственное, что нужно было собрать, – это мой диван-кровать. Я не знаю, каким образом, но комод, по-видимому, поцарапался в машине Спенсера. Моника тоже ненадолго заглянула и помогла мне украсить комнату. Кроме того, она принесла гору блинчиков, при виде которых у меня впервые с тех пор, как мы расстались с Кейденом, снова появился аппетит.

Позже Скотт собирался наведаться ко мне в гости. Правда, на кухне я не нашла бокалов для шампанского, но зато обнаружила чашки с кошачьей лапкой и милыми надписями типа «лучшая бабушка на свете». По-видимому, внук миссис Коллинз оставил сувениры после того, как закончил ремонт.

Мы разместились на собранной мебели, а потом принялись разбирать чемодан и коробки. Мое сердце начало биться сильнее, когда я увидела, что Кейден все свалил в одну кучу. Рамка с моим фото на рассвете даже треснула. Доун взяла ее у меня из рук и вместо этого подала кружку «лучшей бабушке на свете», чтобы я сделала большой глоток игристого.

Вечером мы повесили гирлянду на кирпичную стену над диваном в гостиной, а на кухне зажгли ароматические свечи. Я сидела на пушистом ковре у дивана, прямо между ног Доун. Она удобно устроилась на диване. Спенсер сидел рядом с ней, а по другую сторону остался Скотт, который, как дикий кот, заигрывал по телефону с Микой. Моника уже ушла, потому что ей нужно было успеть подготовиться к экзамену, а потом встретиться с Итаном, а мы решили открыть еще одну бутылку шампанского и отпраздновать этот день.

– Я устала, – сонно сказала Доун и зевнула.

– Я тебе верю. Мне очень неловко, что я столько на тебя нагрузила. – Я закинула голову и посмотрела вверх на подругу. Она убрала волосы со лба и улыбнулась.

– Ты действительно удобно устроилась. Но ты не храпела. Это плюс.

– Правда? Большое спасибо. – Я одобрительно кивнула.

– Я тоже не храплю, – вырвалось у Спенсера, и я рассмеялась.

Доун закатила глаза.

– Вы не получаете бонусных очков.

– Почему бы и нет? Я великолепен, когда сплю. Я занимаю мало места, не храплю, и мне даже не нужна одежда.

– И то, что ты спишь голым, должно произвести на меня впечатление, так? – скучающе спросила Доун.

– Ой, Доун, – вздохнул Спенсер с лукавой усмешкой. – Если ты не можешь даже подумать об этом, то я уже не знаю, что еще с тобой делать.

Не отрывая взгляда от телефона, Скотт поднял свою кружку, чтобы угостить Спенсера.

– Эууу. Определенно никаких плюсов! – Доун покраснела и уткнулась носом в свою кружку. – Так что от меня ты получишь целый батцен, Спенс, – сказала я спустя некоторое время. – Правда. Спасибо за все.

Слова шли от сердца. Такие люди, как Спенсер, которые ради своих друзей были готовы на все, даже позволяли им себя побить, в жизни встречались редко. Он был понимающим, всегда готовым прийти на помощь, хотя часто шутил и всех подкалывал – в первую очередь мою лучшую подругу, – но иногда он был серьезен и душевен.

– Нет проблем. Я просто надеюсь, что вы скоро разберетесь со всей этой хренью.

Тут мне не пришло в голову подходящего ответа, поэтому я избегала его взгляда и молчала.

Остаток вечера мы с Доун провели, мастеря красочные объявления про свободную комнату, которые хотели повесить на доску объявлений. Скотт разместил рекламу квартиры в интернете, после того как я озвучила ему требования, которые предъявлю потенциальному соседу по комнате. При этом Спенсер давал полезные советы типа: пожалуйста, пишите, только если вы розовый единорог или Шерлок Холмс, я с радостью стану вашим Уотсоном и переименую квартиру на 221B Бейкер-стрит. Я так хохотала, что шампанское било мне в нос.

Когда я попрощалась с ребятами в конце вечера и впервые осталась одна в своей квартире, я точно не знала, чего хочу – танцевать или плакать. Я чувствовала себя великолепно, потому что нашла замечательный дом. Но в то же время на душе почему-то скребли кошки. Поэтому я наконец решила полностью дать волю чувствам. После этого я была так взбудоражена, что уже не могла ясно мыслить. Глотнув еще шампанского, я потянулась за телефоном. Я набросилась на него, как дикая, потом швырнула его на диван, снова взяла в руки, только чтобы сразу же отбросить как можно дальше от себя и не наделать ничего такого, о чем я потом пожалею.

Но самообладание меня покинуло.

Я вскочила, снова схватила его и, прежде чем убедить себя в обратном, набрала номер Кейдена.