Nacht (СИ)

      — Я наврал, — провозглашает он подчеркнуто легкомысленно, когда Харви, смиренно дожидавшаяся на крыльце, переступает порог и осматривается, с подозрением приподняв бровь. напряженно вглядывается в густые тени дома, не сразу привыкая к царящему там прохладному полумраку. невзирая на тесноту и редкие окна, в доме у Тамары хорошо, уютно и странным образом просторно, хотя на первый взгляд он, подобно своей хозяйке, кажется нежилым. сколько мебели по углам ни наставь, сколько туши на стены ни изведи.

      — Дай угадаю, — говорит наконец Харви, скользнув по нему снисходительным взором. — Здесь нет киршвассера?

      — В яблочко, — трагически признается Иден. она захлопывает дверь и решительно проходит по коридору в направлении гостиной, так что теперь уже ему приходится за ней следовать. — Нихуя здесь нет. Этот дом принадлежит кое-какому маньяку, о котором мне рассказал один товарищ. Тот самый, который влюблен в ебанутую девушку. Вернее, это даже не он сам мне рассказал, а она. Она и ебанулась-то оттого, что слишком долго крутила шашни с этим самым маньяком. Так что, сама понимаешь, грех было бы сюда не вломиться и не устроить этой бабушке юрьев день.

      — Его уже посадили? — лениво осведомляется Харви, остановившись посреди комнаты, чтобы все как следует разглядеть. он еще слишком хорошо помнит, чтобы присматриваться — все это нагромождение старой утвари, сервант впритык к столу, ковер, диван, тяжелые шторы, плотный ситец занавесок, люстра, для такого потолка слишком громоздкая. и тем не менее здесь просторно, а еще приятно пахнет, вроде бы, каким-то растением, вроде полыни, а еще, конечно, самой Тамарой, которую отличает запах дыма и акварели, горелого дерева — может быть, это тушь так пахнет, если долго принюхиваться. может быть, она на самом деле не красит глаза, а просто плачет тушью, и ленты на руках потому черные, что пропитаны тушью, и здесь она занимается тем, что собирает свои слезы в какую-нибудь емкость, а потом слезами же и рисует по стенам всякие пейзажи, каракули, силуэты животных, словно пепельные тени на стенах после ядерных взрывов.

      — Нет, конечно, — говорит Иден. в гостиной ему быстро становится скучно, так что он скоро покидает Харви, вновь приглашая следовать за собой, и идет в мастерскую, рабочую область Тамары, куда они заходили с ней в прошлый раз на какое-то время, и где он смутно помнит какие-то холсты и этюдники. — У них на него ничего нет, вот и не посадили. Нет и быть не может, на самом-то деле, этот парень в жизни своей мухи не обидел.