Над кукушкиным гнездом

— Тссс, — прошипел Скэнлон и, сердито нахмурившись, оглянулся. — Перестаньте кричать, а то разбудите тех хануриков.

— В чем дело, жадина? — хихикнула Сэнди и снова закружилась, осматриваясь. — Боишься, на всех не хватит?

— Сэнди, чертовка, я так и знал, что притащишь этот дешевый портвейн.

— Ого! — Сэнди прекратила крутиться и посмотрела на меня. — Глянь-ка на этого, Кэнди! Настоящий Голиаф.

— Блеск! — сказал мистер Теркл и запер сетку.

— Вот это да! — не могла успокоиться Сэнди.

Все мы сбились в кучу посреди дневной комнаты и, чувствуя себя неловко, толкались, говорили всякую ерунду, не знали, что делать, потому что никогда не оказывались в такой ситуации; неизвестно, сколько бы еще продолжалась эта взволнованная неловкая болтовня, хихиканье, топтание, если бы вдруг не раздался звук поворачивающегося в замке ключа, после чего распахнулась дверь в отделение. Все вздрогнули, словно сработала сигнализация.

— Боже мой! — запричитал мистер Теркл и схватился руками за лысую голову. — Это дежурная, идет гнать меня из больницы под черный зад.

Мы бросились в уборную, выключили свет и, стоя в темноте, слушали дыхание друг друга. Дежурная ходила по отделению и громким, почти испуганным шепотом звала мистера Теркла. Она не решалась повысить голос, но мы чувствовали, в каком она недоумении.

— Мистер Тер-кл? Мис-тер Теркл?

— Где он делся, черт бы его побрал? — прошептал Макмерфи. — Почему не отзывается?

— Не волнуйся, — говорит Скэнлон. — В унитазы она заглядывать не будет.

— Но почему он не отзывается? Может, слишком надышался травки и ловит кайф?

— О чем ты говоришь? — раздался голос мистера Теркла где-то рядом, из темноты уборной. — Какой кайф от маленькой самокрутки.

— Боже, Теркл, что ты здесь делаешь? — Макмерфи старался говорить строго и в то же время еле удерживался от смеха. — Дуй отсюда и узнай, в чем там дело. Что она подумает, если не найдет тебя?

— Нам конец, — сказал Хардинг и сел. — Аллах, будь милосерден.

Теркл открыл дверь, выскользнул из уборной и встретил дежурную в коридоре. Она пришла узнать, почему везде горит свет. Что за необходимость включать все светильники в отделении? Теркл сказал, что не все светильники включены, например, в спальне и уборной выключены. Она заявила, что это не предлог, не должно быть столько света; зачем вообще горит весь этот свет? Теркл не нашелся, что ответить, и во время этой паузы я услышал, как в темноте из рук в руки передают бутылку. Там, в коридоре, дежурная вновь обратилась к Терклу с вопросом, он сказал, что занимался уборкой, драил, так сказать. Тогда она хочет знать, почему именно в уборной, в том месте, где в соответствии со своими обязанностями он обязан производить уборку, свет как раз выключен? Пока мы ждали его ответа, бутылка еще раз пошла по кругу. Дошла до меня, и я приложился к ней, чувствуя, что мне это необходимо. Даже здесь было слышно, как Теркл в коридоре глотает слюну, мекает и бекает, пытаясь что-то сказать.

— Она его доконает, — прошипел Макмерфи. — Надо идти ему на помощь.

Позади меня кто-то спустил воду, дверь открылась, и яркий свет в коридоре выхватил фигуру Хардинга, выходящего из уборной и одновременно подтягивающего пижамные брюки. Я услышал, как дежурная охнула, а Хардинг начал извиняться, мол, не заметил ее, так было темно.

— Но ведь совсем не темно.

— Я имел в виду в уборной. Я всегда выключаю свет для лучшего испражнения. Это все из-за зеркал. Понимаете, когда свет включен, кажется, что зеркала сидят и решают, какое вынести мне наказание, если у меня получится не так, как надо.

— Но санитар Теркл сказал, что убирал там…

— И очень хорошо справился с этой работой, должен признать, если учесть трудности, вызванные темнотой. Желаете убедиться в этом?

Хардинг чуть-чуть приоткрыл дверь, на кафельный пол уборной упала полоска света. Я лишь заметил, как попятилась дежурная, говоря, что вынуждена отказаться от его предложения, ей необходимо продолжать обход. Слышно было, как она ключом открыла входную дверь и исчезла из отделения. Хардинг крикнул ей вслед, чтобы она поскорее приходила еще раз, и все ринулись из туалета, начали жать ему руку, хлопать по спине за то, что он так здорово все уладил.

Мы стояли в коридоре, вино снова пошло по кругу, и Сефелт заявил, что выпил бы водки, если бы ее можно было чем-то разбавить. Он спросил у Теркла, есть ли что-нибудь подходящее в отделении, тот ответил, что ничего, кроме воды, и Фредриксон вспомнил про микстуру от кашля.

— Мне время от времени немного дают из той бутыли в полгаллона, что в аптечной комнате. На вкус она неплохая. Теркл, у тебя есть ключ от той комнаты?

Теркл сказал, что ночью ключ от аптеки только у дежурной, тогда Макмерфи уговорил его, чтобы мы попытались открыть замок без ключа. Теркл ухмыльнулся и лениво кивнул. Пока Макмерфи колдовал над замком, работая скрепками, девушки и все остальные носились по дежурному посту, открывали папки и читали досье.