Над Миусом

- Конечно, вы сами понимаете: бесполезно читать проповеди о неблаговидности подобного поведения. Скажите только, что по их первой бумажке мы хотели представить Погорелова к ордену, но на этот раз все видели, как его сбили. Поэтому вторая бумажка - липа - накладывает подозрение и на первую. Пусть расскажут, где, кто и при каких обстоятельствах наблюдал первый бой Погорелова. Расспросите, как впервые он попал к ним, как вторично у них очутился. Но все это не в форме допроса - попутно, в ходе доверительной дружеской беседы. Просто вы хотите выяснить истину ради самого Погорелова... Ну, да вы сумеете. Вот как будто бы все. Может быть, у вас есть вопросы?

Нет, майору Горову все было ясно.

Совсем недавно, уже здесь, на Миусе, возвращался Арсений Борисович с ведомым Тарасенко из еще незаконного вылета на свободную охоту в тылу немцев. Никого они с Тарасенко не встретили, никого не сбили.

Арсений Борисович перелетал линию фронта настороженно. И внезапно заметил: совсем недалеко справа из облаков вываливаются... три, пять, восемь Ю-87. Они тут же становятся в круг - готовятся перейти в пикирование, чтобы наиболее прицельно бомбить наши войска на переднем крае. И вот уже за "юнкерсами" из облачности и четверка "мессеров" выскакивает-немцы всегда дают "лапотникам" больше охраны, чем другим своим бомбардировщикам.

Неожиданно откуда-то снизу вывернулись шесть наших штурмовиков Ил-2. Он не заметил их раньше-наверно, летели невысоко, маскировались фоном земли. Но теперь-то зачем вверх полезли? Арсений Борисович даже тихонечко присвистнул - "горбатые" явно шли в атаку на "юнкерсов". Правда, штурмовиков прикрывали два "яка". Но все равно не дело "горбатых" воздушные бои завязывать.

"Илы" ползли вверх медленно, натужно. Конечно, "яки" сопровождения тоже помчались вслед за ними, однако как легко, изящно!

Все произошло очень быстро. "Илы" дали только один залп по "лапотникам". Зато какой! Два "юнкерса" буквально рассыпались на части, один, дымя, заковылял было к дому, но тут же и свалился. Остальные прямо из круга, не переходя в пике, бросились наутек, по дороге кидая бомбы куда попало. Только "мессеры" не поддались панике-обрушились сверху на "илы" и "яки".

Арсений Борисович охватил всю картину боя, уже сближаясь с "мессерами". Вовсю жал на газ, чтобы поспеть вовремя. А "мессеры", видно, не заметили их с Тарасенко, понадеялись на легкую победу, увлеклись атакой. Потому что "илы", взмывая к "юнкерсам", потеряли скорость. И теперь сыпались вниз вразброд, подставляя "мессерам" хвосты. Конечно, у "горбатых" была и другая - своя - задача. Ее, наверно, тоже надо было выполнять. Однако Арсений Борисович мог только умом осудить их за то, что не сдержались, сердцем же восхищался поступком тяжелых, неуклюжих штурмовиков.

Он сразу понял: "якам" прикрытия надо бросаться навстречу "мессерам". Иначе фрицы посшибают "горбатых". И "яки" так и сделали-смело пошли на "мессеров" в лобовую.

А сам Арсений Борисович вместе с Тарасенко атаковал "мессеров" сверху сзади - из наиболее выгодной позиции. И с первого захода ему удалось сбить одного "мессера". Проскакивая мимо на большой скорости, он как-то непроизвольно уловил: на хвосте ведущего "яка" номер Лизы! Сразу сил словно прибавилось-он, наверно, круче, чем когда бы то ни было, развернулся для второй атаки. И быстро связал боем немецких истребителей.

Хотел уже крикнуть Лизе, чтобы догоняла своих подопечных "горбатых", но "мессеры" вышли из боя, скрывшись в облаках. Им так и не удалось ударить по штурмовикам.

Арсений Борисович ничего не сказал Лизе по радиотолько крыльями помахал на прощание. И она ему тем же ответила.

После посадки он сразу позвонил Михайлюку и распорядился, чтобы его "мессера" записали сбитым в группе на Лизу, Тарасенко и ведомого Лизы Соболева.

А вечером, оставшись вдвоем, похвалил Лизу за правильное решение идти "мессерам" навстречу. Но она посмотрела на него как-то странно сокрушенно, что ли? И сказала: "Вы с Тарасенко спасли нас, а ты меня теперь хвалишь?"

Истребители-разведчики обнаружили и донесли генералу Строеву: наши подвижные соединения вырвались на оперативный простор-уже расходятся веером на северо-запад, запад и юг от Донецко-Амвросиевки. И одна группа танков и мотопехоты идет к Анастасиевке и Екатериновке параллельно реке Мнус, только в тридцати километрах западнее. Чтобы не попасть в окружение, немцы уже покидают свой "неприступный Миус-фронт" - все эти долговременные железобетонные сооружения на высотах правого берега реки. Истребители-разведчики насчитали до трех тысяч немецких автомашин - они вытягивались колоннами по дорогам на Таганрог. Значит, командующий фронтом предвидел правильно: начался общий отход противника. Да, "битву на Калке" мы выиграли! ..

Только... до чего же душно в комнате! Арсений Борисович вышел на крыльцо. И - никакого облегчения.

Все та же духота. Еще и темно. Он сел на ступеньки. Постепенно глаза привыкли к темноте-стали видны белые звездочки цветов табака в палисаднике, да и запах донесся... Лиза любила их... И ничем ее не вернуть...