Над Нейвой рекою идем эскадроном

– Как у нас со снарядами? – спросил Смолин.

– Маловато, обоз ещё не прибыл, – ответил стоявший рядом артиллерист-корректировщик.

– Тогда отвечать красным только из орудия, что на лугу! – приказал полковник.

Проливной дождь не прекращался. «Сама природа плачет», – подумал Иннокентий. И снова из темнеющего леса вырвалась людская масса и со сливающимися в единый гул криками понеслась на окопы сибирского полка. Точно так же, как и в первый раз, из окопов выскочила поредевшая цепь белых и побежала навстречу противнику. Опять ударившись друг о друга, противники смешались. Вскоре поредевшая цепь медленно начала пятиться. Но из села неожиданно показалась вторая, более густая цепь. Это Казагранди ввёл в бой новые резервы. Смолин повёл биноклем, пытаясь сквозь дождевую завесу разглядеть в толпе контратакующих самого капитана. Вскоре он заметил его фигуру, появляющуюся то здесь, то там. «Лихой Командир», – вслух проговорил Смолин. И через некоторое время красные опять отошли в чащу.

Но видно было, что противник вовсе не собирался уходить, а отступал лишь для того, чтобы перегруппироваться, собраться с силами и снова пойти в атаку. Картина повторилась: отошедший в лес противник снова, не жалея патронов, открыл шквальный огонь из пулемётов и винтовок, и опять заработала артиллерия. Подошедший адъютант поручик Домбровский доложил, что из Верхней Синячихи прибыл посланный накануне туда отряд.

– Немедленно начать эвакуацию раненых! В Останино! Так, кажется, называется то село.

– Ваша жена уже этим занялась…

– Что-о?!

На последних словах адъютанта у полковника сдвинулись брови.

– Прошу прощения, господин полковник! Сестра милосердия Смолина.

– То-то же, поручик. Пусть задействует прибывших из Верхне-Синячихинского завода. И немедленно передать приказ капитану Казагранди начать постепенно отходить за реку к селу Путиловскому. Через полчаса доложить мне, как исполняется мой приказ!

– Слушаюсь!

Через некоторое время Иннокентий Семёнович снова поднёс к глазам бинокль. Удостоверился, что его приказ начали исполнять. Люди постепенно начинали оттягиваться к реке. Дождь тем временем прекратился. На гору поднялся сам Николай Казагранди.

– Ну, что там?

– Имеются потери как с нашей стороны, так и у красных.

– Приказ об отступлении мой понятен?

– Да, господин полковник. Хотя я бы ещё посмотрел, кто кого.

– Завтра прибудет в Останино казачья сотня Вольшевского, Петропавловский полк Куренкова, и вы, капитан, возьмёте Алапаевск. Вас я назначаю командиром этой группы. Поберегите людей, они вам понадобятся.

– Кто будет отступать в арьергарде? Красные скоро снова пойдут в атаку.

– Я приказал последним отступать штабс-капитану Цветкову. Храбрый офицер, при встрече с Вержбитским буду хлопотать о представлении его к очередному чину, – подытожил полковник Смолин. – Ускорьте отход людей!

И Казагранди пошёл к отходящему отряду. А Иннокентий, повернувшись к офицеру-артиллеристу, приказал:

– Артиллерии приготовиться!

Когда последние бойцы покинули окопы, из леса снова показались цепи красных. Через некоторое время, увидев, что их никто не встречает, а белые отступают, они с особой резвостью устремились к селу. Иннокентий Семёнович всматривался в приближающихся к околице красноармейцев. Впереди бежали три человека. Какой же из этих троих командир? Полковник повёл биноклем. Справа бежал совсем молодой солдат, держа винтовку наперевес, рядом бежал боец постарше. Дальше рассматривать не имело смысла, ибо красные достигли околицы.

– Пора!

И Смолин махнул фуражкой. Тотчас же офицер-корректировщик, указав координаты, приказал:

– По красным гадам из всех орудий пулемётов беглым, огонь!

И впереди перед селом – там, где бежал молодой красноармеец и цепь красных – выросли столбы огня, дыма и земли. Когда дым рассеялся, то там, где бежали парнишка-солдат и следующие за ним красноармейцы, никого не было. Полковник перенёс свой взгляд на реку. Через мост двигалась толпа отступающих Ишимского полка, многие брели просто бродом через реку. Вдруг из леса полыхнуло пламя, и раздался треск. Страшные крики потрясли воздух! Снаряды красных попали по мосту, их батарея сработала так же точно. Иннокентий Семёнович увидел падающих в воду людей. И вдруг откуда-то сбоку по отступающим ударил красный пулемёт. Несколько офицеров кинулись к нему, и он замолчал.

– Пулемётчикам оставаться до темноты на местах, прикрывать отход! Батарее сниматься и отойти к Путиловскому! Командирам подать к утру списки отличившихся в этом бою!

Отдав эти последние распоряжения, Смолин вызвал адъютанта и поехал в Останино.

Тем временем разгорячённый боем Василий Путилин толкнул в бок Алексея Суворова:

– Алёшка, слышишь, отступать приказывают, как будто мы уступаем красным!

– Врёшь!

Но тут действительно донеслось:

– Команде конной разведки начать отход к реке!