Над осевшими могилами

– Он пришел накануне… перед тем как стрельнул в меня… спрашивал… – Меллинг всосал воздух, – о малом, который в парке торгует наркотой… – Ломбардщик пытался вспомнить имя.

Дюпри придвинулся к кровати:

– Паленый.

– Да, Паленый. – Меллинг глубоко вздохнул.

– Зачем он искал Паленого? – терпеливо спросил Поллард.

– Не знаю. Хотел купить наркоту. А еще Паленый торгует девками.

Поллард глянул на Дюпри.

– Этот парень интересовался шлюхами?

– Поначалу он был спокойный. Спросил, где они ошиваются.

– Он спрашивал о ком-то конкретно?

– Да. Потому и пришел в лавку. Девки ко мне часто заглядывают. Его знакомая шлюха заложила браслет.

– У него была квитанция?

– Да. Он взбесился, когда я не вернул браслет по закладной цене.

– Номер квитанции сохранился?

– Нет. Я не веду строгий учет.

Дюпри не удивился. Хозяева ломбардов избегали бухгалтерии, чтобы не попасться на скупке краденого.

– И что потом?

– Он ушел. На другой день вернулся… осатаневший. Потребовал браслет.

– Он назвал имя шлюхи? – перебил Дюпри.

– Нет. Сказал, она умерла.

Поллард ликующе глянул на Дюпри.

– Что дальше?

– Вел себя иначе. Велел… встать на колени… – Меллинг задышал чаще и расплакался.

Поллард опять похлопал его по плечу и нажал кнопку вызова сестры:

– Ладно, мистер Меллинг, отдыхайте, поговорим позже.

В коридоре Дюпри уставился на фото Ленни Райана и потер скулу, пытаясь сложить целостную картину Кое-какие точки соединились, однако рисунок не получился – возникли новые вопросы, раздробленная картинка напоминала лицо Меллинга. Но домысливать нельзя, надо, чтобы одно с другим сложилось, чтобы «джавелин» принадлежал парню с ирокезом, торговавшему крупяными игрушками. Надо приспособить взгляд к новым чертам, забыв о других.

Он пытался объяснить это Спайви, но теперь понимал, что подобные тонкости недоступны даже Полларду, который смотрел на него, точно пес, притащивший хозяину мертвую птичку.

Дюпри вернул ему распечатки:

– Надо подумать.

– По времени совпадает, – сказал Поллард. – Райан освободился два с половиной месяца назад. А два месяца назад убили первую шлюху.

Иногда трудно удержаться от поспешных выводов – видишь связь разрозненных фактов, когда сам еще не знаешь, что с чем соединять. Но Дюпри взбудоражился, зашагал по коридору, следом поспешал Поллард. Наверное, надо вызвать Спайви, но при мысли о юном помощнике Дюпри замутило: придется ему все разжевывать. Он оглянулся на Полларда:

– Найдешь время помочь?

Дюпри знал, что вопрос излишен. Поллард переживал второй развод. Чего-чего, а времени у него навалом. Тем более дело – лакомый кусок.

Поллард кивнул:

– Что требуется?

Вместе вышли из больницы. Дюпри думал о Дебби и Полларде, который два года назад уже разводился. Развелись почти все копы, ровесники Дюпри; браки распадались полосами: то затишье, то один развод за другим, словно буря пронеслась. Расставание знакомых пар было сродни молнии, заставало врасплох. А потом грохотал гром развода, и ты затаив дыхание прикидывал, далеко ли от тебя гроза. Гром развода Полларда жахнул рядышком. Некогда Дэн и его жена Натали все уик-энды проводили вместе с молодой четой Дюпри. Как-то раз они сидели в семейном итальянском ресторане и, опрокидывая бокал за бокалом, говорили… О чем?

Забылось. Помнится, они с Дэном хохотали, закинув руки на спинки жениных стульев, в бокалах дрожало вино. Тогда они были совсем другие – сам он лохмат, Поллард гораздо уже в талии. Но главное отличие в том, что они ничего не боялись. Были беспечны. Как Спайви. Дюпри четко видел тот вечер: паста, вино, смех. Но убей бог, не помнил, что же их так веселило.

16

Сначала появлялись фары. Всякий раз было странно, что они излучают не жар, а лишь холодный свет. Иногда водитель притормаживал и сдавал назад. Но обычно машина делала круг. Водила, мнивший себя хитрецом, объезжал квартал, выглядывая полицейский патруль. Однако машина всегда возвращалась, водитель, перегнувшись через пассажирское сиденье, улыбался, и улыбка его ничуть не отличалась от мужских улыбок в барах, магазинах и коридоре полицейского участка – оценка, инвентаризация соответствующих частей тела. Машины курсировали, как кровяные клетки, мужчины желали секса, наркотиков или того и другого вместе. На Ист-Спрейг никто не заезжал случайно, мимоходом.