Над осевшими могилами

За ее спиной высилась сетчатая ограда конторы, торговавшей катерами и лодочными прицепами. Всю прошлую осень и зиму девчонки водили сюда клиентов. Тогда Жаклин еще не законтачила с Майклом и ходила под Паленым. Каюты – классное местечко, большая экономия на мотеле. Но потом хозяину надоело из шланга смывать использованные гондоны, он установил ограду и завел ночных сторожей. Паршиво. Ей нравились эти большие, роскошные катера.

Жаклин приникла к ограде. Вон шкандыбает сторож – как его, Пол, что ли? Светит фонариком. Седой, сутулый, хромой, но для дедка еще очень даже ничего. Здорово – подсматриваешь, а он и знать не знает.

Беззвучно мурлыча песенку, старик брел меж катеров. Вот остановился перед огромной яхтой, погладил корпус.

– Ну чё, впустишь меня, Пол?

Старик вздрогнул и, осветив ее фонариком, улыбнулся:

– Привет, девонька. – Всех шлюх он называл «девоньками». – Надумала купить катер?

– Смотря какой. Чего присоветуешь?

Костлявый старик привалился к яхте:

– Бери эту красавицу, не ошибешься. Правда, здесь только один встроенный телик.

– Фигово. Во что обойдется?

– Смотря по запросам. Команду наберешь?

– Нет. Никаких мужиков на борту.

Старик посмотрел на яхту:

– Когда-то у меня была лодка. Я говорил?

Он всякий раз об этом рассказывал, но Жаклин потрясла головой.

– Не чета этим кадиллакам. – Пол медленно пошел к ограде. – Просто рыбацкая лодочка. Подвесной мотор и сиденье для рулевого. Я тогда только-только ушел на покой.

– И что случилось?

– С лодкой или покоем?

– Ну, с обоими.

– Лодку продал. После смерти жены покоя не вышло. – Пол усмехнулся. – Тогда сынок пристроил меня в красочный мир ночных сторожей. И вот я здесь.

– А сколько тебе лет-то?

– Шестьдесят восемь. Но выгляжу на шестьдесят семь. – Пол подошел к ограде и посветил фонариком на руки Жаклин – явно искал «дороги». – Как ты-то, девонька? Не шалишь? К лодкам моим не шастаешь?

– Нет, веду себя хорошо. Сколько там натикало, Пол?

– Начало четвертого. Ты уже отработала?

– Да. Дома парень заждался.

– Вызвать тебе такси?

– Не надо. Спасибо за беспокойство.

Пол глянул на улицу:

– Там что, нашли еще одну девоньку?

Жаклин кивнула.

Старик пожевал губами:

– Пора тебе завязывать.

– Еще две недели, и все. – Это был стандартный ответ всем, кто советовал завязать, – надзирающим чиновникам, наркологам и тетке, в больнице раздававшей бесплатные презервативы. Всякий раз Жаклин работала последние две недели.

– Чего-то давно тебя не видел, – сказал Пол.

– Подрядилась в стриптизерши, где-то у черта на куличках. – Жаклин дернула плечом. – Приезжаю, а там мужик, что меня уговаривал, и его дружки. Говорят, сначала будет прослушивание, мол, отбою нет от желающих заголиться в новом клубе.

– А ты что?

– Тридцатник, говорю, вафля, полтинник пистон. Халявы, говорю, не будет никому, даже хозяину клуба. – Жаклин усмехнулась: – Вот если б кутила вроде тебя захотел дармовщинки…

Старик помотал головой:

– Не, я избегаю юных красоток. Чтоб, знаешь ли, не опозориться.

Жаклин вспыхнула, услышав, что она красотка. Ей нравилось балаболить с такими безвредными дедками. Прям как в кино.

– И выходит, ты от меня ждешь халявы. – Пол осветил себя фонариком. – Думаешь, за такое старье много не запросят?

– Хохмач ты. – Жаклин откачнулась от ограды. – Пойду, пожалуй.

Пол просунул пальцы сквозь сетку:

– Береги себя.

– Спасибо. – Жаклин мазнула ладошкой по его пальцам и отошла. На улице огляделась. В конце квартала стоял пикап. Человек в нем поджидал ее и улыбался.

21

Перед ее домом они сидели в машине Дюпри. Смешно. Вечер начался с того, что она изображала девку, готовую перепихнуться в машине клиента, и закончился в машине мужчины, с которым ей хотелось переспать.

– Плохая идея, – сказала Каролина.

– Вот как? – переспросил Дюпри. Он предложил включить ее в свою группу, поскольку она ладит со шлюхами и сталкивалась с Ленни Райаном. Каролина сразу не ответила, Дюпри отвез ее домой, и вот теперь они сидели в его машине. – Вы не хотите работать по этому делу?

Каролина улыбнулась:

– Нет, я об идее переспать с вами.

– Я не… – Дюпри осекся, словно его застали врасплох. – Я зову вас в группу не потому, что хочу с вами переспать.

– Но вы не будете отрицать, что эта мысль вас посещала. Меня тоже. И я считаю, идея плохая. Была и есть.

Дюпри почесал залысину, сглотнул и усмехнулся:

– Многие прекрасные вещи начинаются с плохой идеи.

– Дело не в том, что я этого не хочу – Она коснулась его руки. – Наверное, было бы легче, если б это ничего не значило. Просто похоть.

– Я могу быть похотливым.

– Нам с вами похотью не ограничиться.

Дюпри хотел возразить, но не сумел.

– Такое впечатление, будто меня обвиняют в том, о чем я даже не заикнулся.

– Я вас не обвиняю. Ну вот смотрите: я живу с подростком, который за полгода не издал ни единого членораздельного звука. И я довольна, поскольку избавлена от необходимости говорить, что больше не хочу с ним жить.

– А вы не хотите?

Каролина лишь покосилась на него. Даже посмотреть ему в глаза сейчас казалось совершенно плохой идеей.

– Нет, – твердо сказала она, как будто себе.

– Точно?

Каролина кивнула и повторила:

– Нет.