Над пропастью

Я все равно думала однажды переехать, и не сидеть у Паши на плечах, он и так слишком долго выдерживал мое нытье. Удивляюсь, как я ему вообще стала интересна. Ответ на этот вопрос так и останется тайной... Да и еще одно обстоятельство в виде прессы, гнало домой поскорее, не хотелось завтра на пороге увидеть их. Разнюхали гады, а им лишь бы писать. Желтая пресса не ищет правды, ей главное, чтобы заголовки были кричащие, а шведская семья или одна девушка на двоих, чем не заголовки для тысячного тиража. Если мне, по большому счету, было все равно, что напишут обо мне эти желтые газетенки, я их никогда особо не читала, то перед Пашей неудобно. Я не хотела, чтобы он пострадал, единственный человек, мужчина, которому я доверилась. Именно он помог мне, вселяя уверенность в собственных силах, как хороший родитель наставляет ребенка, веря в него, в его поступки, не сомневаясь. Так и Паша. Только теперь мне пора все делать самой. Самой принять сложившуюся ситуацию, самой жить. Но сначала, перед тем как уехать, я закрылась в комнате, свернулась клубочком на постели и смотрела в окно, где солнце игриво пускало зайчиков мне в лицо, как будто смеясь надо мной и над моим горем... Только горе ли это? Я жива, здорова, а еще в моем утробе живет счастье. Мое. Не отца, который кривится при виде моего живота, и уж тем более не Кира, "идеального мужа", а мое, это придало мне некоторых сил, дало толчок. Я должна бороться.

Полная решимости воевать со всеми, кто пойдет против меня, я собрала свои вещи и вышла из комнаты. В доме было слишком тихо. Ни отца, ни Кира, да что там, даже Паши не наблюдалось, поэтому я выглянула из окна во двор. Там, возле машины, стояли Паша с Киром, и они очень активно что-то обсуждали, будто ругаясь. Я раньше бы, наверное, не решилась выйти и им помешать, а сейчас, сейчас готова была сражаться, поэтому решительным шагом двинулась на выход.

- Кир, я же говорила, чтобы тебя здесь не было, когда я буду уезжать.

- Ты моя жена, Лера, что значит, "чтобы меня не было"?

- А то и значит. Я все сказала, - бросила ему и повернулась к Паше, - Паш, все нормально? Он тебя не трогал?

- Да, Лер, все ок, что мне будет? Не переживай. Так мы едем?

- Да, конечно, я собралась.

- Тогда я в дом и мигом к тебе.

- Хорошо.

Пока Паша шел к дому. Кир только то и делал, что бросал ему молнии взглядом, а потом перевел взгляд на меня.

- Ты к нему лучше относишься, чем ко мне.

- Кир, ты смеешься или серьезно сейчас? - Он молчит, а я продолжаю. - Что ты сделал для того, чтобы заслужить хорошее отношение? Я тебе и так дала слишком много, не зная твоих целей. Авансировала не заслужено. Считай, весь наш брак был одним сплошным односторонним авансом.

- Ты не права. Я делал сюрпризы, например.

- О да, один замшивый цветок, хотя у тебя были мои же тысячи, которые ты мог, пусть даже на меня, но тратить, или ты о тех вечерах романтики, которые заканчивались потом моими слезами в постели, или, быть может, ты о Вадиме сейчас? А? Хороши сюрпризы, ничего не скажешь. - С усмешкой отвечаю.

- Лер, я виноват, признаю, но я хочу все исправить.

- А ты уверен, что есть, что исправлять? Боже, даже смешно сейчас, что у нас есть, по сути? Мы друг друга не знаем, уж я-то тебя точно. Кто ты? Какие у тебя цели сейчас? До сих пор месть? А, быть может, тебе нужны деньги? Так я тебе могу дать, если в этом проблема.

Он подходит, слишком близко, чтобы продолжать хотя бы делать вид, что мне все равно. Ведь не все равно, сердце бьется слишком сильно, часто и такое ощущение, что скоро пробьет грудную клетку. Я пытаюсь храбриться, пытаюсь быть сильной, хоть и внутри до сих пор продолжаю рыдать. Что же ты творишь, Кир, отойди, прошу, хочется молить, но я сохраняю бесстрастную маску, хотя кажется, что все эмоции видны на моем лице. Вон, как снисходителен стал его тон, как с маленьким ребенком разговаривает. Хочется стукнуть его по голове чем-то тяжелым. Сколько можно? Не верю я в его чувства, просто не могу поверить. Не после всего, что он сделал. Я пытаюсь не слушать то, что он говорит, но за последнюю фразу все же цепляюсь. Наверное, во мне живет мазохист, как по-другому назвать то, что я до сих пор его слушаю?

- Лер, у нас есть то самое важное, чего многие хотят, но не могут в силу обстоятельств иметь - связывающее звено, и уже скоро он увидит мир. Прошу, дай мне шанс быть частью этого мира.

Он притрагивается к моему животу, а я чувствую, как соленые капли скатываются по моей щеке, видимо, маску беспристрастности я никогда не умела держать. Слышу шаги Паши за спиной.

- У вас все нормально, Лер? - Я киваю, но не смотрю на него, а смотрю на руки Кира, которые покоятся на моем животе. Они могут как давать тепло, так и делать больно. Они могут быть беспощадны, они могут быть... "Почему все не может быть проще? Почему мой отец испортил твою жизнь, а ты решил уничтожить мою?" Я задаю себе вопросы, на которые нет ответов, отстраняюсь от него, убираю его руки и открываю дверь в машине, тихонько говоря.

- Для нас поздно, слишком поздно.