Над пропастью

Рассвет встречаю с кружкой чая, смотря на небо, затянутое грозовыми тучами. Серый день, грустный. Не люблю такие дни. Хочется только лежать под пледом на диване и пить горячий чай, ничего не делая, но сегодня приедет Кирилл, поэтому я решаю прибраться в квартире, пока сынуля, накормленный, спит. Няню я попросила еще вчера не приходить, знала, что Кирилл появится, поэтому не хотела, чтобы она стала свидетелем наших сцен, но его нет целый день, он не приходит и вечером. Я смотрю то в окно, то на телефон, но везде тихо, снова переживаю, думая, что он либо передумал приходить, либо с ним что-то случилось. Набирать его не решаюсь, да и что я могу сказать? Ты где? Мне кажется это глупым, поэтому просто хожу туда-сюда целый день и заламываю пальцы, стараясь держаться, чтобы не впасть в истерику. А в десять часов вечера я получаю звонок, странный, тревожный, который меняет все.

Глава 36

- Ты Лера, да? - спрашивает меня незнакомый женский голос, когда я отвечаю на звонок.

- А вы? - интересуюсь в замешательстве.

- Мы не знакомы, я мама Кирилла, - я молчу, ошарашенная новостью, не знаю, что сказать этой женщине.

Почему она позвонила? Что-то произошло с Кириллом? Мелькают мысли в голове, но я не озвучиваю их, надеясь, что его мама сама все расскажет и она так и делает, продолжая.

- Он просил не звонить, но ты все-таки его жена. Его подстрелили.

Я так и замираю с телефоном в руке, дрожащим голосом уточняю:

- Что? Что произошло? Как он? Что с ним?

- Он дома, живой. Не скажу, что здоровый, но... - она замолкает, выдыхая. - Мне кажется, ты имеешь право знать, что бы между вами не происходило.

- Я сейчас же приеду, - выпаливаю в трубку, и прежде, чем положить ее, слышу от матери Кирилла.

- Может, не стоит на ночь? - но я уже нажала на отбой, поэтому ничего не отвечаю на это.

Не стоит? Еще как стоит, меня всю колотит. Его подстрелили. Что произошло? Как? Почему? Кто? Сотни вопросов, и все без ответа, хаотичным роем мелькают в мыслях, пока я дрожащими руками набираю номер Надежды Ивановны, надеясь, что она не спит и приедет посидеть с Дениской, пока меня не будет. Няня соглашается, говоря, что через полчаса будет у меня. Я впопыхах одеваюсь, меня всю трясет от понимания, что Кирилл может быть в опасности. Молю Господа, чтобы он не делал так со мной, ведь потерю мужа я точно не вынесу. А когда приезжает Надежда Ивановна, умоляю ничего не расспрашивать и просто выручить. Она кивает, а я вылетаю из подъезда, сажусь в автомобиль, слезы стоят в глазах, готовые вот-вот сорваться, но я держусь, выруливаю на дорогу, сильно сжимая руль, и еду к нему. Мчусь в потоке машин, не обращая внимания на недовольных водителей. Мне все равно, что я немного нарушаю, потому что у меня одна единственная цель - быть ближе к нему. Не знаю, зачем, но я должна быть рядом, просто не могу не быть, обязана удостовериться, что с ним все хорошо и ему ничего угрожает.

Подъезжаю к его дому, набирая на домофоне номер его квартиры. Мне открывают, не спрашивая. Видимо, знают, что я должна придти. Я влетаю в подъезд, жму на кнопку вызова лифта, а, оказавшись в нем, злюсь, что он так долго плетется. На нужном мне этаже открыта дверь, а меня не просто ждут - встречают. Захожу в квартиру, Кирилл стоит в коридоре, чуть дальше женщина - узнаю его маму. Ничего не говорю, просто громко выдыхаю и лечу к нему. Обнимаю его, прижимаясь, слезы скатываются с глаз.

- Боже, с тобой все хорошо? Я чуть с ума не сошла от этого звонка, еще бы немного и сердце остановилось. Я так боялась, Кир, - лепечу несвязно, но слышу, как он кряхтит.

Это отрезвляет. Отодвигаюсь от него, вот дурочка, его подстрелили, а я лезу со своими объятьями.

- Прости, - шепчу, вытирая слезы.

- Лер, не стоит. Успокойся. Все хорошо. Я жив, мама любит преувеличивать. Ты что, без куртки ехала?

- Я на машине, да какая разница. Ты как?

- Все хорошо, - говорит уверенно. Я переминаюсь с ноги на ногу, а он поворачивается к матери и обвиняюще начинает.

- Мам, ну и зачем ты позвонила? Я же просил. Напугала только зря, - а потом переводит взгляд на меня.

- А Денис с кем?

- С няней, - отвечаю тихо, заламывая руки и смотря на него во всего глаза. Он жив, с ним все хорошо, но сердце продолжает отчаянно стучать, отдаваясь где-то в висках.

- Да, да, Кирюша, конечно. Я слишком переживаю, но она твоя жена. Нечего держать ее в неведении и храбриться. Друга-то твоего убили и тебя могли, - отвечает ему мама, а я ошарашено смотрю на него, поднеся руку ко рту. Боже мой. Я не могу в это поверить. Это происходит не со мной. Не с ним. Его могли убить, Боже.

- Не на меня охота велась, мам, - успокаивает ее, а меня всю колотит.

- Разве есть значение, шальная пуля или нет, когда ты мертв? - спрашивает его мама, серьезно глядя на сына.

- Кого убили? - выдавливая из себя, шепотом спрашиваю, влезая в их разговор.

- Вадима, - отвечает Кирилл, смотря мне в глаза, а у меня внутри все обмирает. Я просто стою и смотрю на него большими глазами, без возможности пошевелиться. Кирилл был с ним, он до сих пор с ним общается, хотя говорил, что не будет.