Над пропастью

Смотрю на лица собравшихся, сегодня мы отмечаем праздник с семьей Кирилла, приехал его брат с женой и ребенком, мама его пришла, тихо так, по-семейному отмечаем, разве что с салютом, а завтра уже собираемся с друзьями. С отцом и мамой мы виделись вчера, так как мама не выходит из дому, потому что валяется с температурой в кровати, а отца я видеть не особо желаю, но все же, когда мы вчера пришли, он поздравил и подарил - ни за что не поверите - спортивную машину. Сейчас думаю, что она мне вообще не нужна, а вот семейный минивен... Надо будет попросить Кирилла, чтобы он что-то придумал.

- Мы все здесь собрались по случаю дня рождения моей любимой Лерочки. Солнышко, хочу сказать пару слов, - я улыбаюсь, смотря на женщину, - я очень рада, что ты вошла в нашу семью, подарив шанс на исцеление. Мои два, даже три мужчины наделали глупостей, а в итоге пострадал самый невинный ребенок, и я не про внука говорю, а про тебя. Не скрою, мы винили вашу семью в наших несчастьях, но на самом деле мои же мужчины и виноваты. Мне жаль, что тебе пришлось многое перенести. Жаль, что и мой балбес виновник многих бед в твоей жизни. Даже и не знаю, Кирюша, - уже обращается к мужу рядом, - чем ты такое счастье заслужил? Но на небе точно благоволят тебе, не упусти ее. - Кирилл кивает в ответ, а она смотрит на меня.

- Доченька, я горжусь тобой. Твоей силой выстоять против всех. Силой духа принять моего сына, со всеми его недостатками, ради будущего, а оно у вас есть, чудесный, просто замечательный ребенок. Дениска, хочешь к бабушке? - спрашивает она у ребенка.

Он тянет к ней ручки, я смотрю на них с улыбкой, а она берет мое счастье на руки, целует его макушку, ребенок сразу же запутывается ручками в ее волосах, портя прическу, а она улыбается, и, чокаясь своим бокалом с моим, продолжает.

- За тебя, мое солнышко, будь счастлива, мы тебя любим.

- Спасибо, Ирина, простите, мама, и я вас.

Говорю ей, улыбаясь, обвожу взглядом стол, брат Кирилла мне подмигивает, его жена улыбается и все поднимают свои бокалы, я тоже свой в ответ, но не пью, просто прикасаясь губами к бокалу в руке, а затем встречаюсь взглядом с мужем. Говоря одними губами:

- Я беременна, - не дотерпев до вечера, все же сообщаю. Он расплывается в улыбке, понимая мои слова. Я ставлю бокал на стол, а Кир обнимает меня сзади и, зарываясь в мои волосы, тихо проговаривает:

- Это правда?

Я лишь киваю из-за невозможности говорить и комка в горле, в глазах стоят слезы от переполняющих меня чувств, а меня разворачивают и целуют при всех - страстно, горячо, влажно, показывая всю силу своих чувств.

Я так люблю его, трепыхаясь птичкой в его объятьях, но сегодня не раненной, а счастливой.

Быть может, однажды, я изменю свое мнение насчет него. Ведь я еще так молода и запутана, мной управляют гормоны, первые и такие острые чувства, материнство, а теперь еще и беременность. Тогда я еще появлюсь, а если нет... Значит, мне правильно рядом с ним, ведь у каждого свое "правильно". Разве имеет значение, что подумает кто-то еще? Если ты выстрадал свое счастье. Если ты больше не хочешь болеть, открывая себя для исцеления. В какой-то книге однажды я прочитала, что, лишь испытав на себе, можно понять, что бы ты делал на самом деле, и я делаю, собирая свое сердце воедино вместе с тем, кто его разбил.

Кир

Бонус 5. Кир

Эта девочка в красном мини-платье послала к черту все мои планы, перевернув жизнь, и я, вместо того, чтобы наслаждаться и упиваться своей местью, страдал.

Ни одна моя уловка, ни один подарок не приносил желаемого результата... Ничего... Я в каком-то смысле потерял ее. Она не пускала на порог, закрывая дверь перед носом, сторонилась, и если бы не была беременна, то перебегала бы на другую сторону дороги, увидев меня. А я плевался, бил грушу в спортзале, огрызался матери, когда она пыталась что-то расспросить, срывался на всех, кроме Леры. А когда, сорвавшись и выпив, я нагрянул к ней, мне сорвало крышу.

Все пытался понять, что в ней нашел, почему именно, та кто приходилась дочерью моего врага, въелась в сознание. Я не мог выпутаться из замкнутого круга, по которому ходил вслед за ней. В какие-то моменты я ненавидел ее, а в какие-то себя за невозможность что-либо изменить.