Над пропастью

- Мы по делу встречались, Лер, а он куда-то не туда ввязался, мутная история, да и неважно это, его больше нет.

"Нет", - проговариваю мысленно, обнимая себя руками.

- Ты зря приехала, не стоило, со мной все нормально. Я бы завтра сам приехал к Денису.

Киваю, как болванчик, "Ты зря приехала. Я бы завтра сам к Денису". Не ко мне, к сыну. Становится холодно в помещении, я пячусь к двери. Он не хотел, чтобы я приезжала, а я примчалась на всех парах, чтобы удостоверится, что... что не нужна...

- Простите, я... Я.. мне надо идти, - лепечу отчаянно.

Кирилл смотрит на меня, а у меня все горит огнем внутри, чувства сжигают меня, сжигая мосты. Его мама мне грустно улыбается и кивает, а я нащупываю пальцами ручку входной двери и толкаю ее, чтобы выйти из квартиры, делаю несколько шагов назад, смотря на его не выражающее никаких чувств лицо, словно маску, впитываю ее, запоминая. Я не нужна, только сын, и, прежде чем дверь за мной закрывается, слышу голос его матери.

- Балбес.

Выхожу из подъезда, вдыхая морозный воздух, пытаясь сглотнуть горечь от осознания, что я лишняя. На улице холодно, но мне все равно, я ничего не чувствую, бреду на автомате к машине, а в салоне опускаю голову на руль и плачу. Кирилл мог умереть, а меня не было рядом. Его могло не стать, а я бы даже не узнала, потому что была слишком зациклена на себе, а он... Он устал ждать, пока я решусь. На душе пусто, слез тоже нет, есть принятие его решения. Не нужна. Вот и все. Доигралась. Немного успокоившись, еду домой, к сыну, единственному человечку, который меня на самом деле любит.

Приехав домой и, зайдя в квартиру, вижу няню в коридоре.

- Вы уже уходите?

- Нет, Лер, нам нужно поговорить.

- Хорошо, - киваю, разуваясь и заходя на кухню.

- Ты к мужу ездила, да? - слышу голос за своей спиной.

- Да, его подстрелили, я должна была, но он... - всхлипываю, - я ему больше не нужна.

Она обнимает меня со спины, утешая.

- Почему ты так решила?

- Потому, что он... его маска, безразличие, холод... он только к сыну... не ко мне, - говорю несвязно между выдохами, поворачиваясь к ней.

- А ты что?

- А я ушла, не хочу, чтобы так, я думала... он... а я... - рыдаю, всхлипывая и икая.

- Маленькая моя девочка, ты рвешь мне душу, все будет хорошо.

- Не будет, я люблю его, а он... он устал... но я не могла по-другому... как же больно.

- Шшшш, успокойся, - поглаживает меня, а я утыкаюсь в ее плечо и плачу.

Спустя некоторое время Надежда Ивановна заговаривает:

- Ты его любишь?

- Да, не могу избавиться от этого чувства, смотрю на него, а сердце замирает.

- Тогда зачем бороться? Позвони ему, скажи, чтобы возвращался, что ты ждешь его, не только сын, ты.

- Но если он... - замолкаю, выдыхая, - что, если это конец?

- Тогда поставьте точку, окончательную. Но не мучай себя так, у тебя ребенок, ты должна подумать о нем.

- Да, вы правы.

Она еще немного сидит со мной, мы пьем чай в тишине. Она права, мы должны поговорить. Я должна... чуть позже няня уходит, оставляя меня одну, а я, смотря на сына, решаю, что должна что-то сделать, я не могу Кирилла потерять, а ночью, мне приходит решение.

Ранним утром я набираю номер Кирилла. Он отвечает сонным голосом.

- Алло.

- Привет, спишь еще?

- Да. Лер, ты? Что-то случилось?

- Нет, просто... - замолкаю, чтобы собраться, а затем решаюсь, - мы можем сегодня встретиться?

- Сегодня? Да, я же говорил, что приеду, но после обеда, в девять похороны.

- Ты идешь?

- Да, как бы там ни было, он был моим другом.

- Знаю, я... - сглатываю слюну, - я могу с тобой пойти?

- Зачем, Лер? Ты его ненавидела.

- Я должна, мне нужно это.

- Ладно, тогда жду тебя у входа, но если будешь опаздывать... - замолкает, - найдешь тогда.

- Да. До встречи.

Кладу трубку и звоню няне, чтобы та приехала пораньше, а сама собираюсь, надевая все черное. На душе как-то пусто. Ничего нет. И должного удовлетворения тоже, просто пусто. Но Надежда Ивановна задерживается, поэтому я все-таки опаздываю, захожу на кладбище, откуда-то идет много мужчин. Все, как на подбор, высокие, в черных деловых костюмах. Надеясь, что мне туда, откуда они идут, иду против течения, пока не вижу Кирилла, стоящего над насыпью земли. Останавливаюсь неподалеку, чтобы собраться и подхожу тоже, смотря вперед. Много цветов, на венках надписи "любимый сын, отец, муж", "не забудем, скорбим", а я чувствую себя ужасно, ведь хотела не один раз, чтобы он исчез, а сейчас... Сейчас Вадима и вправду нет, на душе гадко от своих еще недавних мыслей, а Кирилл, подходит ближе ко мне.

- Ты пришла все-таки, - говорит шепотом.

- Да.

- Думал, уже не придешь. Как узнала, куда идти?

- Не знала, просто по наитию. Много людей было?

- Да.

- Ясно, - мы молчим, смотря на могилу. Люди уже разошлись, остались только мы двое.

- Простила, - говорю после продолжительной паузы, нарушая нависшую тишину между нами.

- Что? - переспрашивает он, будто не услышал, а я поднимаю глаза, заглядывая в его завораживающие омуты.

- Его простила, тебя.

- Его? Сомневаюсь, - говорит недоверчиво.

- Ладно, может, и нет, но тебя точно.

- Ты уверена?

- Да. Отпустило. Больше не держит.