Над просторами северных морей

Обойщикова тоже интересовали детали необычного полета, и это было не праздное любопытство, а чисто профессиональное: он готовился летать над морем и потому с нетерпением ждал возможности «подбросить» вопросики. Неожиданно он заметил, что командир звена отвечал не с той живостью, как сначала, когда только вылез из «Петлякова». Внезапная догадка осенила бомбардира. Он загородил собой друга:

— Стой! Стой, ребята! Командир чуть жив, устал. Дайте отдохнуть!

Константин попытался было возразить, но вместо этого сполз с валуна, откинулся назад и мгновенно уснул: полет был настолько изнурительным, что усталость свалила даже его, могучего парня.

Александров принес из. кабины самолета парашют и осторожно подложил его под голову спящего. Другие притащили самолетные чехлы. Ими заботливо укутали летчика.

Гилим пристроился рядом. Было Сыро, неуютно. Дул холодный ветер, но переутомленные парни ничего не чувствовали, спали как убитые.

— Александров! — вдруг вскинул голову Гилим. — Через полчаса разбудишь! Но к этому времени, кровь из носа, добудь «ликер-шасси». На фронте был, знаешь зачем! — И уснул.

«Ликер-шасси» — так авиаторы называли спиртоглицериновую смесь, заливаемую в стойки шасси.

— Спи! Спи. Клюшников даст чистейшего! — Техник знал, чем снимается нервная нагрузка у людей.

После обеда кубрик летного состава загудел от разговоров: те, кто уже слетал в море, продолжали делиться впечатлениями, остальные дотошно выспрашивали элементы полета, детали пилотирования и самолетовождения: как отличить серое небо от серой воды, нужно ли летать на повышенных оборотах и как быть, если невозможно измерить направление и силу ветра…

— Ты своим ведущим доволен? — спросил Устименко Константина.

Тот ответил утвердительно.

— А я просто в восторге! Иван Васильевич Гаркушенко — настоящий морской волк! У него на счету уже три сбитых «юнкерса». А в прошлом году над морем с ним случилось такое, что не поверишь! С левого мотора в полете сорвался винт! Больше ста километров топал над водичкой на одном моторе! Давай это дело перекурим как-нибудь…

Конвой

1

Обнаружить конвой никому не удавалось, и в воздух с разными по времени интервалами уходили все новые пары Пе-3.

Экипажи Усенко и Костюка в точности выполнили задание, но и они в море никого и ничего не обнаружили. Уже десять пар «Петляковых» бороздили воздух над океаном от островов Шпицбергена до Новой Земли, и все безрезультатно. А штаб ОМАГ требовал: «Искать!» Летчики снова улетали.

С семнадцатым конвоем происходило что-то непонятное. По всем расчетным данным, он должен был подходить к нашей операционной зоне, а его не было… Молчал эфир. Молчали союзники. Потом вдруг прорвало: сразу заговорило множество радиостанций, посылающих в эфир отчаянные призывы о помощи. Ожидаемые транспортные суда находились где-то северо-западнее нашей зоны и подвергались ударам фашистских сил.

В тот район немедленно устремились авиация и боевые корабли нашего Северного флота. Вскоре экипажи Пе-3 вместо конвоя стали обнаруживать отдельные, следовавшие без охраны транспорты. Это было странным: в районе, контролируемом гитлеровцами, одинокие суда были обречены на гибель. По соглашению между странами англичане обязаны были конвоировать транспорты в составе караванов до портов назначения, то есть до Архангельска и Мурманска. Почему же суда следовали поодиночке?

Увы! Летчики еще не догадывались, что они встречали суда, уцелевшие после разгрома немцами «семнадцатого».

2

Получив боевую задачу, лейтенант Усенко в паре с Макаровым полетел в море. Через час полета Усенко увидел в стороне подозрительное облако, которое своей густой чернотой отличалось от других. Он повернул туда и несколько минут спустя оторопел, увидев впечатляющую картину: двумя колоннами друг за другом по морю плыли семь больших пароходов, их трубы нещадно дымили, и потому над районом густой пеленой висело огромное дымное облако. По обе стороны от транспортов на параллельных с ними курсах шли небольшие военные корабли.

— Конвой, Шурик!

Да, то был тот самый семнадцатый конвой. Вернее, его остатки. Но Усенко именно таким его себе и представлял по рассказам. На душе стало весело и легко. Напряженные полеты наконец увенчались успехом. Вот и они с Гилимом, сухопутные летчики, научились точно выходить в заданный квадрат моря! Разыскать конвой в хмуром безбрежье Севера — вещь нелегкая. Стоило летчику всего на несколько сот метров пролететь правее, и за дымкой он не заметил бы то черное облако.

Радость обнаружения транспортов почти сразу сменилась тревогой, когда Усенко приметил, что с кораблей и с судов стреляли зенитки, а рядом с концевыми пароходами из воды вставали белые столбики — точно такие он видел, когда сам бомбил переправы: так в воде взрывались авиабомбы. Значит, фашисты атакуют конвой?!

Истребители бросились искать врага. Но он прекратил атаки, не показывался. Может, спрятался в облаках, выжидал?

— Костя! Вон слева! Вижу! — Гилим от возбуждения даже вскочил на ноги. — Готовится зайти на боевой курс, гад.