Над рекой правды

— Ага, — сказал Дик. — Я знал, что мне готовят теплую встречу, и позаботился о шикарном белье. И если я уже знал, что меня схватят, то зачем бы это я таскал с собой что-то ценное? Ну как, будем и дальше играть в шпионов, или…

Женщина схватила его за волосы и ткнула ему инъектор под подбородок. Игла пробила слюнную железу, и это было адски больно, а препарат вошел в язык.

Ну, как вы со мной, так и я с вами…

— Ф-ф-фаза два, — прошептал он.

— Снимайте штаны, разрезайте швы, пояс, всё, — скомандовала женщина. — У него это должно быть при себе. Он не мог зайти на корабль просто так.

— Конечно, нет, — пробормотал Дик. Язык болел, а в голова быстро туманилась, и боль вязла в этом тумане, как лезвие в смоле. — Я не просто так зашел на корабль. Я приготовил из себя хорошенькую приманочку посмотреть, кто обломает зубы о мою мифрильную кольчугу. И знаете, что? Я разочарован по самые чресла. Вы — кучка любителей.

— Закройся! — взвизгнул здоровяк удивительно высоким голосом и наотмашь ударил Дика по щеке.

— Нет, так не пойдет. Что-то одно, или наркотики, или пытки. Вместе не работает, потому что наркотики обезболивают. Я ж говорю — любители. Сколько времени у нас на всё про всё?

— Восемь минут, — подсказал Сабатон.

— Восемь минут. Я продержусь. А вот вам придется объяснять полиции, уже ждущей на Ступице, что всё это значит. Сексуальное покушение третьей степени, госпожа… сержант? Ой, нет, нападение групповое, и дело автоматически переквалифицируется в первую степень. Ого, два стандартных года тюрьмы, как минимум. Что скажет начальство?

В ее глазах Дик увидел отблеск страха. Итак, угадал.

— Он тянет время, — сказал «хикоси».

— Да, — согласился Дик. — Кстати, мне тяжело дышать. А вам?

Противники переглянулись. Конечно, они уже почувствовали первые симптомы, но каждый думал, что это последствия драки и касаются только его.

— В этом вагоне сейчас… слишком большая концентрация азота… и маленькая — кислорода… — Дик все чаще выдыхал. — Шесть минут… до конечной. Скажите мне… кто вас послал.

— Ты сдурел, — «хикоси» кинулся к регулятору на стене. — Д-докинз, как его открыть?!

— Никак, — Дик улыбнулся. В глазах у него потемнело, и голова не свисала на грудь только потому, что ее держал воротник тэппи. — Говорите. Или поиграем… в интересную игру… «Кто живым доедет до Ступицы?»

— Ты этого не сделаешь, — где-то вдалеке проговорила женщина.

— Вы знаете… что такое… «ордалия»? — спросил Дик. — Готовы… встать со мной… перед судом Божьим?

У Сабатона был приказ ориентироваться на биометрию владельца: если уровень кислорода в крови Дика упадет до опасного, он незаметно поддаст в воздух. Конечно, кислород получат и противники, но ведь психосоматика такая психосоматика…

В глазах чуть прояснилось, и Дик увидел, как один из громил падает без сознания, оседая медленно и величественно, словно подтаявший айсберг в слоу-мо.

Один бился в двери — к счастью, очень и очень крепкие. Его подбрасывало назад, он отталкивался и снова бился. Из-за активных движений он был следующим кандидатом на выбывание.

— Шесть маленьких индейцев бежали напрямик, — сказал Сабатон. — Пятеро осталось, одному кирдык.

Женщина часто дышала и смотрела с ненавистью. На ногах она держалась только из-за низкой гравитации. Судя по ее реакции, Сабатон сказал это через динамик.

Тот, что колотил в двери, свалился.

— Пять маленьких индейцев колотили в двери. Один из них свалился — четверо теперь их.

— Это мой ангел, — доверительно прошептал Дик. — У него… отвратное чувство юмора.

— Я немного переделал стишок, — сообщил Сабатон через интерфейс. И вслух продолжил:

— Четверо индейцев плавали в каноэ. Один напился пьяным и теперь их трое.

— Фоукс! — заорал «докер». — Командор Фоукс!

— Завали хлебало! — крикнула женщина, и на этом ее критический уровень кислорода исчерпался. Она рухнула на сиденье, откинулась на спинку.

— Фаза три, — сказал Дик. Кислород хлынул в вагон с громким шипением. Поезд вошел в туннель, не убавляя скорости, хотя было уже время.

Женщина пришла в себя.

— Ты идиот! — закричала она на «докера». — Ты сраный трус!

— Отпустите меня, — сказал Дик. — Раскройте зажимы, положите мои вещи в рюкзак — и сможете в Ступице идти, куда хотите.

— Отпусти его, Петра, — сказал, вставая на колени, громила. Из носа у него текло.

О, теперь я знаю ее имя. Приятно познакомиться.

— У нас есть минута, — женщина сцепила зубы. — И этот мелкий мерзкий предатель скажет! Где! Данные!

Последние три слова она сопровождала пощечинами, к счастью, довольно слабыми из-за перенесенного кислородного голодания.

— Нет, не скажет, — возразил Дик. — Фаза четыре.

Поезд резко затормозил. Дик надеялся, что в соседних вагонах все пристегнулись, потому что у него самого чуть конечности не выскочили из суставов, а противники полетели кубарем и с грохотом врезались в стену по направлению движения. Силовые зажимы тоже не выдержали, и Дик приземлился на всю эту кучу сверху, что значительно смягчило падение.